С протестной музыкой у нас последние двадцать лет всё очень даже хорошо. Собственно, иногда вообще складывается впечатление, что вся современная российская музыка и состоит из двух категорий: сладкозвучная попса и музыка протеста, которая борется против сладкозвучной попсы, консьюмеризма, тоталитаризма, разных прочих «-измов» и вообще всего на свете.
Под современной музыкой мы здесь подразумеваем не только то, что происходит на российской сцене прямо сейчас, а вообще весь постсоветский музыкальный контекст. Причём в последние лет десять баланс ощутимо сдвинулся в сторону именно попсы. Оно и понятно: в бурные революционные девяностые годы протестная музыка была куда как актуальней и востребованней обществом, чем в «сытые нефтяные нулевые», которые лучше всего характеризует строчка из песни Андрея Губина «Мистер Путин сам у пульта — танцуем до утра».
Однако и эти самые нулевые со временем стали приедаться — под внешне гладкой оболочкой начиналось крутое музыкальное брожение. Появился новый герой протестного искусства - «Noize-MC». Никуда не делись «ДДТ», только ещё сильней нажавшие на революционный пафос. Где-то в музыкальных горах и лесах вёл неприметную, но бескомпромиссную партизанскую войну Михаил Борзыкин со своим «Телевизором». Российские антисистемно настроенные меломаны буйно рубились на концертах зачастивших в Россию «Napalm Death» и втайне мечтали о концерте никогда не бывавших у нас «Beastie boys». Да что там, даже бывшие участники «Rage against the machine» отправили в отставку Криса Корнелла, вернули Зака де ла Роху и наверняка тоже к нам заедут ещё не раз — спрос-то есть.
Один нюанс нельзя было не учитывать. Всё-таки время изменилось, и то, что легко и удачно прокатывало в 90-х, в наши дни уже кажется устаревшим, неактуальным и даже раздражающим. Олдскульный баррикадный протест, простецкий и сокрушающий, как удар молотком в лоб, уже не работал — точнее, работал, конечно, но цеплял далеко не такую огромную аудиторию как раньше. Требовались намного более тонкие ходы — скажем, группа, которая под внешней придурковатостью или разухабистостью (a la «Дюна» или «Сектор Газа») скрывала бы очень много слоёв, недоступных поверхностному взгляду.
Именно такой командой стала группа Сергея Шнурова «Ленинград».
Строго говоря, сам Шнуров (просто Шнур в дальнейшем) не называет «Ленинград» группой, а исключительно «группировкой». Это «криминальное» определение — конечно, чистой воды китч, но суть шнуровской команды передаёт довольно точно: «Ленинград» вообще много исполняет «блатных», на первый взгляд, песен (как и духовно близкий Гарик Сукачёв). А изначально, когда группа только зародилась, она и вообще ориентировалась на шансонные номера в духе Аркадия Северного и других мастеров советской «подпольной песни». Правда, здесь нужно особо оговориться, что к современному «блатняку» весьма низкого уровня это не имело никакого отношения
.
Плюс ко всему, «Ленинград» – одна из немногих в русском роке групп, которая в принципе не имеет постоянного состава — не то что часто его меняет, а именно не имеет как такового. С года основания группы (а это 1997-й — для нашей рок-сцены возраст младенческий) в «Ленинграде» сменилось столько народу, что из них спокойно можно было бы собрать десять составов группы «Ласковый май» и ещё осталось бы на пару составов «Миража» или «Фристайла». То есть, «Ленинград» – это именно группировка, сплочённая бригада арт-террористов, единственной константой в которой является, конечно же, сам Сергей Шнуров — больше ничего постоянного в ней нет.
Это касается и жанра. Определить, к какому стилю относится «шнуровская ОПГ», весьма проблематично. Очень часто можно видеть в музыкальной прессе определение «ска-панк», но оно немного высосано из пальца и в первую очередь возникло благодаря тому, что в музыке группы очень активно используются духовые инструменты. В сочетании с быстрыми жёсткими ритмами и подчёркнуто обсценной лирикой это действительно напоминало ска — конечно, не корневую ямайскую музыку, а её более поздний подвид. Однако «Ленинград» зачастую относят и просто к року, и к просто панку (не ска), и даже всё к тому же русскому шансону.
Объясняется это просто — неутомимой тягой Шнура к экспериментам, которая заставила его перепробовать бешеное количество стилей. Хотите акустического звучания — вот вам альбом «Мат без электричества», на котором принципиально почти не использовались электронные инструменты. Хотите концептуальную рок-оперу — вот вам «Баборобот». Относите группу к ска-панку — вот вам альбом «Дачники», на котором даже есть песня «СКА». И так далее...
История «Ленинграда» вообще знавала многое — дрязги, расколы, скандалы: оно и неудивительно, учитывая памятные слова самого Шнура, что по некоторым «ленинградцам» «психушка плачет». Сам Шнур в какой-то момент утратил к группе интерес, создав проект «Рубль» и с головой уйдя в него. Но долго это продолжаться не могло — слишком мощное это явление на нашей сцене, чтоб вот так вот бесславно кануть в Лету. Так что в возрождении «Ленинграда» сомневаться не приходилось никогда. Да и потом — мы же знаем, что подобные «группировки» просто так не исчезают без следа. Мафия бессмертна.
15 декабря, 20:00
Ледовый дворец
пр. Пятилеток, 1 (м. Проспект Большевиков)
(812) 718-66-20, 718-66-22
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
