В середине восьмидесятых, когда громыхнуло и обрушилось на головы непонятное слово «гласность» – это сначала вызвало некое смятение. «Гласность», «перестройка» и «демократизация» казались такими же оторванными от жизни абстракциями, как классические горбачёвские «прОценты дОбычи нефтИ». Ничего странного в том, что люди, как бы это сказать поделикатней, несколько растерялись: куда идти, что нужно говорить и что за это будет? (К слову, ведь именно тогда появился и тоже стал классикой анекдот про Василия Ивановича: «Ничего тебе за это не будет, Петька — ни сапогов новых, ни шапки, ни жратвы...»).
Был, впрочем, в СССР особый отряд быстрого реагирования, который смог сориентироваться в новых условиях моментально. Впрочем, это не совсем правильно сказано – «переориентироваться». Более точная аналогия — это, наверное, кубинская революция: первый этап — скрытные партизанские действия в Сьерра-Маэстре, второй — полномасштабное открытое наступление. Примерно так же в восьмидесятые годы выглядел русский рок.
С одной стороны, это впоследствии ему прилично аукнулось — когда начались девяностые со всеми их понятными «прелестями», прекраснодушные рокеры-революционеры многими стали восприниматься как некие раздражающие Дон-Кихоты, которые ещё и атаковали совсем не те ветряные мельницы. Другие, наоборот, по старой привычке воспринимали рокеров как «пророков», которые одним словом могут обрушить стены Иерихона; когда же выяснилось, что это просто люди, которые тоже хотят кушать, и желательно телятину, а не «Доширак», – начались разочарования, размежевания, открытые письма и даже закрытые переломы.
И всё же, если б не эта роль авангарда революционного движения, которую некогда сыграл русский рок, может, и не стал бы он таким феноменом, не просто жанром, а настоящим явлением. Был бы просто рок. Ну да, рок. Ну да, хороший. Ну да, поют по-русски. «В таком вот аксепте».
Но он всё же стал, и именно феноменом. Потому что в знаменосцах русского рока были такие группы, как «ДДТ».
«ДДТ» – группа по всем меркам уникальная, которая ещё получит очень обстоятельное исследование своего места в современной русской культуре; во всяком случае, она того заслуживает. Можно как угодно относиться к собственно их музыке, поэтическому дару и политическим воззрениям Юрия Шевчука и прочая, и прочая. (Говоря «ДДТ», мы в первую очередь подразумеваем «Шевчук» – ну, это понятно). Но одно совершенно точно — вряд ли можно вспомнить ещё хотя бы пару российских рок-команд, которые бы с таким упорством, непреклонно и спокойно гнули свою линию. Навскидку приходит на ум только «Телевизор», да и то с оговорками: детище Михаила Борзыкина иногда бывает настолько андерграундом, что вспоминаются слова «Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа»...
С «ДДТ» история другая: они как раз народу близки. Каждый, кто хоть сколько-нибудь разбирается в современной российской музыке, без труда сможет напеть минимум пару-тройку шевчуковских песен. Это мы ещё выведем за скобки, что ту же «Что такое осень» нередко поют во дворах по пьяному делу – можно ли себе представить в России большее признание и уважение?
В этом плане Шевчука вполне можно сравнивать с Бобом Диланом, а лучше даже с Брюсом Спрингстином — аскетичный рок, близкий чуть ли не к фолку, в котором нет ровным счётом ничего лишнего; а сам певец так неподдельно искренен и убеждён в своих словах, что даже самые пафосные его филиппики не выглядят смешными. Это вообще очень большое достижение в наше время победившего постмодерна со всеми его ирониями, самоирониями и псевдоквазиями – не выглядеть трогательно смешным, произнося серьёзные вещи.
Во всяком случае, опыт у «ДДТ» накоплен немаленький. Что, кстати, и чисто музыкальной стороны касается. Это нужно уточнять, потому что у людей, которые «ДДТ» не слушали, но «мнение имеют», существует известное заблуждение: дескать, с музыкальной точки зрения коллектив Шевчука не выдерживает критики и вообще ближе к шансону, чем к року. Откуда пошло такое странное предубеждение, не совсем ясно: пускай альбом «Прекрасная любовь» и стилизован под корневой шансон, а сам Шевчук выступал с акустической программой на Грушинском фестивале – но едва ли диванные критики об этом знают. К тому же на свете вообще не так уж много вещей, которые меньше походили бы на шансон, чем сырой и нагруженный эффектами индастриал-саунд альбома «Мир номер ноль»; эту музыку примитивной уж точно не назовёшь...
Впрочем, не в одной «звуковой навороченности» дело. В конце концов, предъявлять такие претензии Шевчуку — это действительно то же самое, что предъявлять их тому же Бобу Дилану: дескать, почему у вас одна гитара и голос, а совсем нет маримбы и лупов? Да потому что не нужно. Аскетичные, суровые «ДДТ» – это не разряженный в цветной мундир и кивер солдат Наполеоновских войн, чьё предназначение — под барабанный бой выйти строевым шагом на поле битвы и сразу же получить ядром в голову. Отряд Шевчука — это именно те кубинские повстанцы-барбудос, может, оборванные и внешне непрезентабельные, но убеждённые в своей правоте и всегда знающие, в какую точку наносить удар.
16 июня, 20:00
Клуб А2
проспект Медиков, 3 (м. Петроградская)
(812) 309-99-22
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
