В 90-х годах Железный занавес рухнул с оглушительным звоном, и к нам стала проникать суровая и не вполне понятная штука под названием «рэп-культура».
Нет, строго говоря, она к нам попала куда как раньше, ещё в перестроечные времена. Но тогда это был сугубый андерграунд, понятный весьма узкому кругу ценителей. Настоящее проникновение началось лет через восемь-десять, уже ближе к середине девяностых.
Уже в то время у нас появились исполнители, с одной стороны – вполне приличного уровня, с другой – доступные массам. Это был и феерический и сказочный Богдан Титомир, рэп-Джигурда начала девяностых, и раскованный «Мальчишник», и уже начавший серьёзную рэп-карьеру Влад «Шеff» Валов... Короче говоря, нельзя было сказать, что наша рэп-сцена – это «объедки»; приличных музыкантов там порядочно.
Но всё же главными «агентами влияния» на неокрепшие умы тысяч мальчишек, увлекшихся в то время рэпом, были западные исполнители. Ну а под «западными», само собой, понимаются американские. И вот о них нужно говорить подробней.
Девяностые стали расцветом одного из самых жёстких и брутальных стилей рэп-музыки – гангста-рэпа. Никому не известные парни из нищих гетто вдруг стали суперзвёздами, рассказывая немудрящие истории про перестрелки «район на район». Насколько там всё было круто, можно судить хотя бы по тому, что главная идеологическая война в хип-хопе закончилась настоящим смертоубийством, в котором погибли два главных на тот момент рэпера планеты — Тупак Шакур и Ноториус Би.Ай.Джи. Такое практиковалось ещё только в экстремальном метале (дело Варга Викернеса, естественно). А можете ли вы себе представить, чтобы конфликт между двумя стилями танцевальной электроники закончился бы тем, что два ди-джея вышибли друг другу мозги? Нет, представить это очень трудно, а между тем в гангста-рэпе такие «ночи в стиле буги» были в порядке вещей.
Со временем рэп начал потихоньку «огламуриваться»: пардон за позорное слово, но какие процессы — такие и формулировки. А процессы превращения суровых уличных парней в расфуфыренных «мегастаров» (в шубах на голое тело) были даже не то чтобы позорными — просто смешными. Особенно этим, конечно, отличились рэперы с Тихоокеанского побережья – сказывалась, вероятно, близость к гламурному Голливуду и красивой калифорнийской жизни.
На Атлантическом побережье жёсткий первобытный хип-хоп в стиле «старой школы» сохранялся намного дольше. Не в последнюю очередь из-за того, что многие восточные команды сознательно отринули новую философию хип-хопа в стиле «а вот сделаем-ка мы публике красиво и заработаем-ка побольше денег». Именно там укоренился хардкор-рэп, и долгое время гордо и одиноко нёс знамя «старой школы» – пока мода на олдскул не вернулась повсеместно. Впрочем, это был уже совсем другой олдскул...
Хардкор-рэп даже порой чересчур демонстративно дистанцировался от беззубого псевдогангстерского хип-хопа второй половины девяностых. Тут был иногда некоторый перехлёст: если гангста-рэпер просто пел о том, как враги с Ист-Сайда сожгли родную хату, то хардкорщики этим не ограничивались, а ещё и скрупулёзно описывали, сколько дырок лирической герой насчитал в телах родных и близких, когда вернулся на пепелище.
Стоит ли лишний раз говорить, что именно такие хардкорные рэп-музыканты, у которых всё было «офигеть как жОстко!», были самыми популярными у юных фанатов рэпа в России? С одной стороны, это, наверное, крутовато: всё равно что показывать ребёнку боевик с кошмарной «расчленёнкой», а потом удивляться, чего это он так плохо спит? С другой стороны — получается, что свой интерес к рэпу мальчишки удовлетворяли не низкопробной попсой и ширпотребом, а вполне серьёзными и даже культовыми исполнителями: «Public Enemy», Ice-T, DMX и, конечно же, группа «Onyx» – как бы не самая популярная в России девяностых американская рэп-команда.
Творческий путь «Onyx» во многом нетипичен. Впрочем, его начало — вполне себе обычное: группа собралась в конце восьмидесятых в одном из «чёрных» гетто нью-йоркского района Квинс — окружение у парней было не самое благополучное, так что тематика и сам нерв их творчества были вполне очевидны. Четверо ребят из Квинса были очень, очень злы. И эту злость они собирались предъявить всему миру.
Они и предъявили, да так, что и многие фанаты «более мягкого» рэпа взялись за сердце: на их фоне даже свирепый полит-рэп «Public Enemy» казался мирным студенческим движением «Молодёжь Америки за честные выборы!». Радиостанции сначала заглушали «пиканьем» слова «убийство», «грабёж», «замочили», «ствол», «наркотики», не говоря уж о изощрённых матюгах, которыми песни «Onyx» густо цвели. Потом эти песни просто перестали ротировать на радио — потому что какой смысл ставить в эфир три минуты сплошного «пииииииии»?
У нас культовость «Onyx» тем более парадоксально — их записи в России распространялись как правило в виде кустарно записанных кассет с корявой надписью авторучкой «ONIKS REP». Может, именно поэтому они стали такой культовой группой в России, приученной к тому, что самиздат — это куда интересней «официального» искусства? Но, как бы то ни было, «Onyx» эту культовость вполне заслужили без всяких скидок — столь честных и яростных групп, пишущих «кровью сердца», ещё поискать. Особенно сейчас.
23 октября, 20:00
Концертный зал Аврора
Пироговская наб., 5/2 (м. Площадь Ленина)
(812) 907-19-17
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
