Когда творческий человек выходит на пик своего таланта (или даже на видимый пик — а настоящий-то ещё впереди), то он может позволить себе совершенно всё. Любые эксперименты позволительны, любое лыко идёт в строку. Коппола, например, мог позволить себе снимать хоть антивоенный эпик («Апокалипсис сегодня»), хоть готические ужасы («Дракула»), хоть криминальную сагу («Крёстный отец»), и всё у него получалось на фантастически высоком уровне. «Radiohead» после выхода гениального «OK Computer» спокойно ушли в хрустальные опыты с электронной музыкой, потом выдали ударный «Hail to the theif» и снова подались в электронику. Писатель Чайна Мьевилль написал орденоносную «Нью-Кробюзонскую трилогию», потом выдал детскую книгу и вполне жанровый боевик, причём высочайшего качества. И так далее.
Выдающийся отечественный музыкант Леонид Фёдоров, лидер группы «Аукцыон», несомненно, находится сейчас на творческом пике, точнее, где-то на подступах к нему — а вершина этого пика скрыта за облаками, и насколько она высока, даже как-то страшновато представлять. Поэтому Фёдоров вполне может себе позволить сыграть хоть с хором монгольских бабушек, хоть с дэт-металлистами, хоть с чёртом рогатым — и из всего сделает свою, фёдоровскую, музыку, одновременно и узнаваемую, и ни на что не похожую.
Свой «OK Computer» музыканты «Аукцыона» записали в 1994-м году — альбом назывался «Птица» и вплотную подвёл группу к статусу стадионной. «Долгую дорогу бескайфовую» и «Собачка дохлая тайком нашла ириску» молодёжь с гитарами и стаканами портвейна распевала наравне с «Алюминиевыми огурцами» и «Последней осенью».
Вся эта благодать, как выяснилось, Фёдорова не устраивала совершенно (от слова «совсем»). Возможность стать группой стадионного масштаба и кормить публику супербоевиками вроде той же «Дороги» его совершенно не прельщала: посему он очень долго открещивался от самой мысли записать новую «Птицу», а потом даже перестал исполнять самые громкие хиты с этой пластинки. Его уже интересовали совсем другие вещи, далёкие от громкой славы и промышленного выпекания демисезонных шлягеров. Далёкие от абсурдно-развесёлого балаганчика раннего «Аукцыона» (не случайно после «Птицы» альбомы «Ы» стали выходить с периодичностью в пять-семь лет). Далёкие от массовой музыки вообще.
Не случайно одним из самых знаковых вещей «Аукцыона» той поры стал кристально авангардный «Жилец вершин» на стихи Велимира Хлебникова. Фёдоров ит был уже таким жильцом вершин, постепенно уходившим в заоблачные сферы. При этом он не стал великим затворников вроде Сэлинджера или Скотта Уокера – свои сольные альбомы, без группы, но с другими великими музыкантами, он записывал регулярно, чуть ли не по две пластинки в год.
Это уже была, конечно, совсем другая музыка, мало чем напоминающая «Аукцыон». Фёдоров, Волков, Рибо, Медески и другие музыканты выдавали мощнейшие альбомы, к которым эпитет «мощнейшие», если вдуматься, не слишком-то подходит. Там было всё: и хтонически-мощный «БенЛаден», и хрустальная «Зимы не будет», и откровенно страшные «Якоря», и леденящая «Зла нет»... Невероятное разнообразие. Чуть ли не каждая пластинка в профильной прессе получала статус «Главный претендент на альбом года» – и совершенно заслуженно.
При всём при этом, каждый новый альбом Фёдорова становился всё более усложнённым, всё дальше отходя не только от «аукцыоновской» музыки, но и от традиционной музыки вообще. Это были некие мистерии, тотальные звуковые полотна – короче, это как раз то место, где кончается искусство и дышат почва и судьба.
Но Фёдоров не был бы Фёдоровым, если бы так легко согласился на самозаточение в башне из слоновой кости. В прошлом году он лукаво улыбнулся, как это только он умеет делать, - и предложил сотрудничество израильской группе «Крузенштерн и пароход».
Про израильскую команду следует, конечно, поговорить особенно. Безумный оркестрик, играющий пёструю смесь из джаза, рока и еврейского клезмера, у нас в некоторых рецензиях почему-то сравнивают едва ли не с «Gogol Bordello». Это сравнение довольно наивное – в первую очередь потому, что музыканты «Крузенштерна» никогда не позволяли всей этой разухабистой веселухе с надрывом и плясками возобладать над собственно музыкой: «Крузенштерн и пароход» – это история именно промузыку, а не про имидж. Если уж и сравнивать — то, скорее, с клезмер-проектами Джона Зорна (комментарии тут бессмысленны — кто знает, тот поймёт).
Такое сотворчество стало причиной появления одного из самых сильных и запоминающихся русскоязычных альбомов 2013-го – «Быть везде», который сразу же был (вот удивительно, правда?) записан в кандидаты на «пластинку года». Что обязательно нужно отметить - «Быть везде» не был похож не только на «Аукцыон», но и на сольные работы Фёдорова. Это был удивительно цельный, монолитный, ни на что не похожий объект искусства, с парой мощных (и вполне форматных, кстати говоря) хитов, разносторонним звучанием и поразительной плотности музыкой. Представьте, что Оскар Уайльд уже начал было заходить в свою башню из слоновой кости — но тут вдруг плюнул, сорвал сюртук, рявкнул во весь голос «Держите меня семеро» и, словно некий инфернальный Олег Газманов, полем, полем, полем, как свежий ветер, пролетел. Вот это и есть - «Быть везде».
28 сентября, 20:00
Концертный зал А2
просп. Медиков, 3 (м. Петроградская)
(812) 309-99-22
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
