27 ноября - концерт Горана Бреговича в КЗ «Космонавт»

В создании кино музыка нередко играет ничуть не меньшую роль (а в отдельных случаях — и большую), чем труды режиссёра, оператора или актёров. Ну вот к примеру, можно ли представить классические спагетти Серджо Леоне (и его же эпик «Однажды в Америке») без пронзительной музыки Эннио Морриконе? Да и не только спагетти-вестерны — ведь страшнейший фильм Карпентера «Нечто» не стал бы таким пугающим без жуткого и безжизненного электронного постукивания за авторством того же Морриконе?

Не все режиссёры пытаются спаять фильм и его же саундтрек в нечто неразделимое, в единое целое: кто-то не понимает важности этого, а кому-то талант и особенности своих изобразительных средств позволяют сделать мощнейшее кино вообще без использования музыки — ведь в некоторых случаях она попросту лишняя, ненужная. Кто-то и вовсе считает композитора обычным техническим работником — ну ведь должна же быть в фильме какая-нибудь музыка, неприлично — совсем без неё...

Есть, однако, и совершенно другой типаж режиссёров: людей исключительно музыкальных, эрудитов и меломанов, которые замысливают и в общих чертах составляют саундтрек едва ли не в тот же момент, когда у них в голове появляется идея будущего фильма. В первую очередь тут, конечно, вспоминается киноманьяк Квентин Тарантино, фильмы которого можно лишить половины всей его язвительной и брутальной мощи, если вырезать оттуда музыку.

Ведь никто, скажем, не будет слушать саундтрек к фильму «Спасти рядового Райана» - и не только потому, что музыка там пару минут звучит в начале и в конце фильма, а ещё и потому, что она в любом случае была бы всё тем же однообразным патетически-симфоническим полотном с обязательным добавлением скупой мужской слезы в середине — на подобные саундтреки Голливуд нынче богат.

Дорожки же к «Джанго», «Криминальному чтиву» и «Бешеным псам» разлетались всегда так же лихо, как и сами эти фильмы — ибо, слушая их, никогда нельзя понять, что ждёт за следующим поворотом — райский сад с гуриями и чемоданами долларов, а то и удар молотком по макушке.

Ещё один режиссёр, про которого можно сказать всё то же самое — югослав Эмир Кустурица, который и сам-то человек музыке не чуждый — в свободное от съёмок кино время он концертирует с собственной группой «The No Smoking Orchestra», причём это не классический случай «всенародно любимый актёр решил на старости лет спеть романсы XIX века», а вполне серьёзная и самостоятельная музыка.

Что интересно, человек, которому Кустурица, можно сказать, дал в своё время «путёвку в жизнь», тоже именует свою группу оркестром — и, честно говоря, оснований на это у него побольше. Потому что, в отличие от развесёлой рокерской банды Кустурицы, «Свадебно-похоронный оркестр Горана Бреговича» - это на самом деле настоящий оркестр и есть.

Начало жизненного пути Бреговича — нечастая, но довольно характерная история будущего гения, в которого никто не верит; именно поэтому юного Горана изгнали из музыкальной школы в связи с «отсутствием музыкальной одарённости» (похожий казус в своё время произошёл с Вячеславом Тихоновым, которого с первого раза не приняли во ВГИК примерно по тем же нелепым резонам).

Сам парень, впрочем, едва ли расстроился — свободолюбивая подростковая натура могла легко найти и другие возможности, чтобы выплеснуть всю свою творческую энергию. Этим Брегович в составе своей первой рок-группы и занялся.

Вскоре юношеские музыкальные экзерсисы, к которым едва ли кто всерьёз относился, переросли в то, что уже твёрдо можно было назвать «делом всей жизни». Подростковые группы свою миссию выполнили — теперь можно было заниматься чем-то и посолидней. И этим «чем-то» стала группа «Бьело Дугме» - «Белая пуговица».

Участие в «Белой пуговице» моментально вознесло Бреговича сотоварищи на небывалую высоту — в Югославии музыканты пользовались совершенно ошеломительным успехом. Тогда патлатый Брегович был вполне стандартным молодым рок-музыкантом и особо не задумывался про фолковую и этническую музыку эпического размаха, которая и прославила его далеко за пределами Югославии.

Группа жила долго, несколько десятилетий, и распалась только в начале 90-х — что было очень символично, учитывая, что ровно те же самые процессы распада и хаоса происходили и в родной для участников «Белой пуговицы» стране. Кстати, характерно, что сам Брегович по-прежнему именует себя югославом, потому что и происхождение у него смешанное, сербо-хорватское, а жена так и вовсе мусульманка из Боснии.

Именно такой композитор, остро ощущающий свою связь с населявшими растерзанную страну народами, и был необходим Эмиру Кустурице, для которого тема распада Югославии всегда была болевой точкой, лейтмотивом многих его фильмов.

Началось их сотрудничество с фильма «Время цыган» (ещё известного под трагичным названием «Дом для повешения») - и это стало моментальным попаданием в «яблочко»: Брегович, тонко чувствующий народную, корневую основу фильма Кустурицы, создал яркое полотно, расшитое мотивами балканских цыган, и при этом смог не скатиться в опереточную пошлость с пляшущими медведями.

Без музыки Бреговича, иногда залихватски-отчаянной, иногда до слёз проникновенной, но никогда не фальшивой, и «Время цыган», и «Сны Аризоны», и особенно «Подземелье» потеряли бы немалую часть своей бьющей через край жизненной силы и убедительности.

27 ноября, 20:00
Концертный зал Космонавт
Бронницкая, 24 (м. Технологический институт)
(812) 303-33-33