Если вдруг начать теледебаты на тему «Лучшая группа в русском роке», то результат может переплюнуть даже политические баталии перед выборами в Госдуму — со всеми вытекающими, как то: плескание соком, брызги слюной и ритмичные удары по лицу. Может быть, даже начнутся тяжёлые продолжительные бои между фанатами групп «ДДТ» и «Алиса», после чего победителю придётся столкнуться со свежими силами в лице поклонников Виктора Цоя...
Забудьте об этом всё, потому что сейчас мы будем вести речь о совсем других коллективах. При всём величии вышеперечисленных групп, есть у нас два титана и столпа, при упоминании которых «Алиса» и «ДДТ» сразу же начинают проходить по категории «... И прочие». Это творцы и предтечи, люди, без которых русский рок никогда бы не стал таким, каким он стал (хорошо это или плохо — вопрос дискуссионный и, во всяком случае, мы его касаться не станем — мы сейчас говорим именно про значимость).
Это, безусловно, «Аквариум» и «Машина Времени».
При всех своих различиях (а трудно в принципе найти столь непохожие группы), объединяет их одно: это уже такие вершины, до которых в принципе дотянуться трудно, живые легенды. Но, и это очень важное «но», отнюдь не небожители, парящие в заоблачных вершинах и что-то оттуда время от времени снисходительно вещающие. Совсем не так: ни Гребенщикова, ни тем более демократичного Макаревича упрекнуть в заносчивости и звездной болезни никогда было нельзя.
Вообще, очень интересно сравнить эти группы по географическому, так сказать, признаку — по неким неуловимым и в то же время очень явных деталям сразу становится понятно, какая из групп по духу своему «питерская», а какая «московская». Это, конечно, всё вещи очень трансцендентные, и попробуй объяснить, какие-такие признаки выдают в «Машине» стопроцентно московскую группу. Но, тем не менее, образовалась группа действительно в Москве, и от этого и нужно плясать.
Произошло это в золотое для мирового рока — самый конец 60-х, годы, когда создавались такие великие группы как «Doors», «Pink Floyd», «Deep Purple»... В отличие от участников этих групп, будущие «машинисты», впрочем, были тогда не более чем наивными юнцами: в ту пору Макаревич сотоварищи ещё только учились в школе. Естественно, первые их музыкальные потуги и боли полностью эпигонскими — подражание зарубежным группам, которое не могло вдохновить даже невзыскательных школьников.
Несколько позже «мальчики созрели» в более самостоятельную в музыкальном плане группу под названием «Time Machines» – довольно бессмысленное, но «модное» название наподобие «Ramones». Вообще говоря, школа, в которой учились музыканты, была с углублённым изучением английского, так что не стоит удивляться тому, что с достижениями западной культуры юный Макаревич и его друзья были знакомы весьма неплохо.
Впрочем, со временем стало ясно, что название «Машины времени» звучит немного глуповато (это осознание, правда, пришло к участникам группы на пятом году её существования). Группа сменила название на «Машину» – чтобы никогда уже его не менять и войти в историю именно под этим именем.
70-е годы были (особенно первая их половина) временем безвременья — когда группа искала себя, переживала тектонические сдвиги литосферных плит в составе и творчестве, пыталась понять, в какую сторону двигаться дальше — кавер-версии зарубежных песен, чем группа пробавлялась раньше, или авторские песни? Конечно, быстро стало ясно, что если «Машина» хочет вырваться из коротких штанишек — ей необходимо делать упор именно на собственное творчество.. Однако не все члены коллектива это поняли и приняли — в результате, «Машина» некоторое время балансировала на грани полураспада.
В середине семидесятых «машинисты» сделали очень сильный ход конём — пригласили в группу Евгения Маргулиса, который стал на долгие годы одним из символов «Машины». Прекрасный блюзовик, быстро освоивший бас-гитару и обладавший богатыми творческими задатками, Маргулис встал в состав группы как влитой, словно всегда в ней и играл.
С этого времени у «Машины», что называется, «пошло». Группа попала в поле зрение великого советского рок-продюсера Андрея Тропилло, благодаря чему был записан магнитоальбом. А группа с магнитоальбомом — это уже, извините, не баран чихнул! По тем временам это была крайне статусная вещь — равно как и участие группы в записи саундтрека к культовому фильму «Афоня».
В восьмидесятые «Машина времени» была уже всесоюзно известной рок-командой, вероятно, самой популярной в стране. Пластинки группы расходились немыслимыми тиражами, и уже тогда стало отчётливо ясно, что в русском роке появилась первая по-настоящему классическая группа. А что может повредить классике? Ничто. Вот и девяностые с их бурями группа пережила сравнительно спокойно — несмотря на буйный расцвет протестного рока, на статус «Машины» как корифеев и первопроходцев никто уже посягнуть не мог.
В наши дни Андрей Макаревич часто «отходит в сторону» от группы — занимаясь сторонними проектами, литературой, телепрограммами и прочими делами разностороннего и одарённого человека. Но это совершенно не значит, что «Машину» он как-то забросил: группа по-прежнему у него в приоритете, чему доказательством — постоянные эксперименты, поиски новых идей.
4 декабря, 20:00
Ресторан Рибай
Казанская, 3 (м. Невский проспект, Гостиный Двор)
(812) 912-96-21
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
