Война принесла с собой возможность показать Ленинград настоящим, без маскарада и лицедейства. На блокадный город зритель смотрит глазами двух девочек, Катеньки и Настеньки. Конечно, в кинофильме «Жила-была девочка» тяжести войны и осады сильно смягчены, однако главным ужасом здесь показан страх одинокого ребенка, который остался лицом к лицу с вымирающим городом. Эта жуткая история о маленькой девочке, пытающейся победить смерть, страшна уже тем, что это не сказка – это быль.
В блокадном Ленинграде от холода и голода ежедневно умирают сотни людей. Старинные здания рушатся от немецких бомб, но от их ударов исчезают не только памятники архитектуры. В фильме показана трагическая гибель обычного ленинградского двора, в котором выросли две девочки, им жаль не разрушенных блокадой квартир, им жаль своего потерянного детства.
В мире есть только два документа, которые свидетельствуют против войны сильнее других, - в силу того, что эти документы являются детскими дневниками. Один из них, толщиной в целую книгу, принадлежал голландской еврейке, жертве Холокоста, Анне Франк, а второй – совсем маленький, размером с записную книжку, был написан 12-летней ленинградской девочкой Таней Савичевой. И если «Дневник Анны Франк» опубликовали сразу после войны, чтобы рассказать о трагической судьбе девочки всему миру, то Танин дневник никогда и нигде не издавался, ведь в нем было всего семь страшных записей, сообщающих о гибели ее семьи в блокадном Ленинграде. Дневник Тани Савичевой был предъявлен на Нюрнбергском процессе, став документом, обличающим фашизм.
Увидеть дневник Тани можно в музее истории Ленинграда, а его копии — в витринах мемориала на Пискаревском кладбище, где похоронено около 570 000 жителей Ленинграда, умерших в период 900-дневной блокады города фашистами (1941-1943 гг.), а также в Москве на Поклонной горе.
Теряющая силы от голода детская рука писала скупо и неровно. Израненная горем душа, терпящая невыносимые страдания, была уже не способна на эмоции. Девочка просто фиксировала трагические события, происходившие в ее семье. Когда читаешь ее дневник, то просто цепенеешь от ужаса:
«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.00 утра 1941 года. Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г. Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год. Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год. Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 г. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».
Как же тяжело было авторам киноленты "Жила-была девочка", держа в руках такой документ, рассказывать зрителям свою историю о маленькой девочке из блокадного Ленинграда, и воплощать на экране пусть и реальные факты, однако представляющие собой вымышленную историю.
Ребенок и блокада – эти два понятия, соединенные войной, настолько вопиющие, что только мысли об этом больно ранят сердце. И здесь опасны любые художественные изыски, так как очень тяжело не перейти грань между ненужной патетикой и неуместной сентиментальностью.
Опыт, накопленный в детском кинематографе, никак не помог авторам в съемках картины Виктора Эйсымонта. В 30-х годах сложился специфический стереотип советских фильмов для детей. Они были пропитаны политикой и идеологией иногда даже больше, чем кинофильмы для взрослых. Существовал даже ряд наработанных приемов для юных исполнителей. Название фильма "Жила-была девочка" вселяло в зрителя некоторое спокойствие, благодаря своей сказочной сдержанности, нейтральности и отсутствием плакатной пафосности, как это часто встречалось в военном 44-м году. Спокойный повествовательный тон сохранялся на протяжении всей киноленты, несмотря на надрывающий душу материал.
Сдержанность свойственна режиссуре Виктора Эйсымонта. Он предпочитал работать над деталями, и ему это удавалось. Сначала он отыскал удивительную главную героиню - Нину Иванову, сыгравшую Настеньку. Она обладала ясными, строгими глазами, высоким лбом и грацией гадкого утенка, который скоро должен был стать лебедем.
Также отлично справилась со своей ролью смешной Катеньки - четырехлетняя Наташа Защипина, которая, как говорится, вихрем ворвалась в кино, став мгновенно знаменитой и востребованной актрисой. Виктор Эйсымонт сразу почувствовал эту звездность. Поэтому для Наташи, при помощи хореографа Шаховской, был поставлен специальный "выходной номер" из оперетты "Сильва", который она успешно проплясала и пропела с манерами опереточных примадонн, знающих цену своим чарам. Лихой топот детских ножек, обутых в старенькие ботинки, и лукавая мордашка с сияющими, кокетливыми глазками просто покорили зрителей.
Эйсымонт отлично поработал с детьми. Дуэт девочек работал у него просто замечательно. Обе девочки уверенно вели свои партии: Нина - драматическую, а Наташа - комедийную. И обе сошлись вопреки войне в детском, непобедимом и жизнеутверждающем мировосприятии. В начале фильма Настенька пытается помочь взрослым, и своей игрушечной лопаткой роет окоп. Однако дети есть дети – и уже через пару минут она откликается на зов своей подружки Катеньки, и вот уже девочки про помощи той же лопатки лепят куличики.
Сначала война вторгается в беззаботный детский мир Настеньки тревожным ожиданием папиных писем с фронта. В девочке появляются первые признаки преждевременного взросления: отставив в сторону детские забавы, она успокаивает свою маму тем, что письма с фронта не получают многие соседи. В этом эпизоде мать и дочь как будто бы поменялись ролями: измученная тяжелой работой и ожиданием весточки от мужа с фронта, женщина ищет опору в своем восьмилетнем ребенке, и, как ни странно, действительно находит ее.
Наравне с этим эпизодом есть еще одна удивительная сцена, которая наполнена истинным драматизмом, и очень тонко сыграна Наташей Защипиной. Катя приходит в гости к Настеньке, подружки играют куклами, а Настина мама тем временем готовит кипяток с глюкозой и отрезает маленький брусочек черного хлеба. Беспечная и капризная Катенька, заметив еду, вдруг перестает играть, и уже серьезным, и нетвердым от замешательства голосом твердо заявляет: "Мне пора домой".
В блокадном Ленинграде было не принято оставаться в гостях, когда хозяева готовились принимать свою скудную пищу. Однако Катю пригласили попить вместе чай, отрезав и ей кусочек хлеба. Напускная солидность сразу покидает девочку – она расцветает благодарной улыбкой и с аппетитом уминает скромное лакомство. Трудно понять, как ребенок смог так тонко и легко сыграть эти быстро меняющиеся настроения ее героини. Впрочем, дети войны прекрасно знали, что такое лишения и голод, поэтому совсем не исключено, что юная актриса сыграла этот эпизод, вспоминая собственный нелегкий опыт.
Наступление ужасающей блокадной зимы было отмечено в кинофильме появлением еще одного героя. Им выступил сам город Ленинград. Северная столица предстает перед зрителями в заснеженном и скорбном виде. Под строгую и печальную музыку композитора Венедикта Пушкова на экране меняются крупные и средние панорамы города, режиссер сумел показать Питер совсем другим. Это уже не "колыбель революции", а город, о котором было сказано: "Красуйся, град Петров, и стой". Город преображен блокадой и выглядит насторожившимся. Он изуродован "ежами", надолбами и маскировочными сетями. Неподвижно замерший и занесенный снегом трамвай посреди улицы ранит своей беззащитностью. Измученный и печальный Питер, но, несмотря на это – все такой же гордый и несломленный.
И ничего не нужно объяснять зрителям, ведь и так понятно, что судьба Настеньки и судьба Ленинграда – общая. Выстоит девочка – выстоит и город. Восьмилетняя Настенька и гордый град Петров оба являются бойцами и героями. Как мать, обессиленная от голода и потерь, находит опору в своей хрупкой дочери, так и зажатый в кольце блокады Ленинград держится из последних сил благодаря Настеньке, Катеньке, и великому множеству полуживых, истощенных людей, которые даже не подозревают о том, что все они – герои и настоящие бойцы.
Картина Эйсымонта о ленинградской блокаде была первым горьким и убедительным свидетельством об ужасной зиме 1941-42 года. В эту страшную зиму ленинградцы трепетно следили за растущей или понижающейся нормой хлебного пайка, от которого напрямую зависели их жизни. Те, кто еще могли хоть как-то передвигаться, шли к Неве по воду, рискуя попасть под артобстрел или погибнуть от бомбежки. Юная Настенька, закутанная в пуховый платок и волочащая за собой санки, осторожно спускается по заснеженным и обледенелым ступенькам к реке. Она осторожно подходит к вырубленной проруби, ложится на лед, с трудом вытягивает переполненное водой ведро и, расплескав пол ведра, еле ставит его на санки. Обжигающий, морозный невский ветер бросает ей в лицо поземку, треплет ее светлую челку, Настины глаза прищурены от ветра, губы крепко сжаты - именно этот кадр фильма "Жила-была девочка" был нарисован во всех кинословарях и кинокаталогах.
Как и многих ленинградских детей, Настеньку не миновала страшная беда – умерла ее мать. Она оказывается в детском доме, где позже встречает свою подружку Катеньку. В начале весны, когда в теплых лучах солнца будто светлеет и оживает измученный город, подружки, взявшись за руки, бегут навестить свой родной дом. Они входят в пыльную и пустую Катину квартиру, где еще остались следы довоенного уюта – на стене висит большая фотография Катенькиной мамы-актрисы в роли Сильвы, в углу стоит темный шредеровский рояль, наверху которого все так же лежит кипа нот. Катя, завернувшись в мамину шаль, исполняет знаменитый куплет из Сильвы, и именно здесь подружки попадают под бомбежку. Под уханье взрывов и вой сирены, беззащитные девочки выбираются через балкон из квартиры и спускаются по пожарной лестнице. Катенька, пища от страха, с трудом одолевает редкие ступеньки, а Настенька, несмотря на взрывы вокруг, рискуя своей жизнью, пытается ей помочь.
Девочки выжили, а раненую Настеньку в госпитале отыскал папа. Отгремел праздничный салют в честь снятия блокады, и в этом счастливом и ликующем финале нет погрешностей и натяжек: ведь и правда – выстоял город, выстояли ленинградцы – люди, которые нашли в себе удивительные силы, обладающие твердостью духа, которые даже спустя много лет после окончания войны отмечены какой-то особой статью.
Фильму Эйсымонта «Жила-была девочка» свойственна особая достоверность в изображении города, которая не всегда была доступна даже лучшим военным лентам тех лет, так как большинство фильмов снимались в Ташкенте или Алма-Ате. Даже в "Двух бойцах", где речь шла о ленинградском фронте, подделка «натуры» бросалась в глаза.
Эйсымонт и оператор Граир Гарибян снимали картину в самом Ленинграде. Эта возможность была оплачена немалым риском актеров, к примеру, юная актриса Наташа Защипина и ее мама добирались на съемки кинофильма через линию фронта.
Картина "Жила-была девочка" резко отличается от других кинолент 30-х годов. И дело тут не только в сюжете. В этой картине в центре внимания оказались извечные ценности человека: семья, любовь, дом, душевная связь между родителями и детьми, дружба и самоотверженность. И, конечно, Родина – однако, не как оплот мощной политической системы, а как дорогой, отчий дом. Этим можно объяснить особую нежность, с которой авторы кинофильма создают портрет Ленинграда. Война вернула на экран человеческие отношения и нравственные нормы, которые неподвластны времени.
Фильм не стал ярким событием в мире киноискусства, однако с успехом был встречен американскими и европейскими зрителями. Успех к фильму пришел благодаря обаянию и естественности игры девочек. Нет необходимости настаивать на том, чтобы каждый посмотрел его, даже учитывая то, что эта картина просто не может не зацепить человеческую душу, тем более, что и сама тема картины соответствующая. Однако играть на струнах сердца и надрывать свою душу в очередной раз далеко не каждому захочется. Следует отметить лишь тот факт, что фильм стал артефактом эпохи, а также примером полной и искренней самоотдачи его авторов и актеров. Именно поэтому фильм «Жила-была девочка» заслужил почетное место на полке для «кинолент, которые были сняты не зря».
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
