Иннокентий Анненский

Иннокентий Федорович Анненский стал известен как поэт только в конце жизни, когда он начал сотрудничать с известным литературным журналом «Аполлон», издававшемся на рубеже 19-20 веков, в котором работал и М. Волошин.

Своих стихов, тоскливо-проникновенных и страдальчески-мучительных, Анненский почти не печатал, издав лишь один скромный сборник «Тихие песни» под псевдонимом «Никто». Он и оставался никем в поэтическом мире, будучи при жизни поэтом для поэтов, став основоположником поэтического футуризма и акмеизма, а также духовным наставником в мире поэзии для юной Анны Ахматовой.

Мифы и легенды, связанные с Анненским, гласят, что они встречались и были знакомы, но это неверно – молодая Аня Горенко лишь один раз встретила своего «учителя» на одной из улочек Царского села, где он был педагогом и директором местной гимназии.

Кстати, ее будущий супруг, Николай Гумилев, учился в этой гимназии. Анненский был блестящим переводчиком с древнегреческого, трагедии Евклида в его переводе ставились в столичных театрах, его педагогическая деятельность воспринималась соратниками и современниками неоднозначно, а стихи его царскосельские обыватели называли декадентскими.

Душевные порывы и богатый внутренний мир поэта оставались неведомы самым родным и близким людям, которые очень любили его. Чужим он казался чопорным, манерным, старомодным и даже нелепым человеком, а постоянно сменявшийся душевный настрой настолько менял Анненского, что одним он казался молодым и подтянутым франтом, а другим – сухим стариком.

И только те, кто любил и понимал его стихи, которые он с удовольствием читал всем гостям и домашним, понимали и весь хаос, царящий в его душе, настолько терзавший его, что внешняя часть жизни поэта почти не трогала.

У Анненского есть только одно стихотворение, посвященное конкретно Петербургу, ведь будучи большим домоседом, он редко покидал Царское Село, за исключением последних четырех лет, когда по долгу службы (инспектором Петербургского учебного округа) ему приходилось бывать и в Великих Луках, и в Вологде, и в Пскове.

Больше всего он любил гулять по царскосельскому парку, лелея мечты об основании собственной поэтической академии, созданной по образу и подобию столь ценимых Анненским древнегреческих перипатетиков.

Он воображал, что будет также прогуливаться по аллеям со своими учениками, передавая им собственные поэтические теории и делясь плодами творчества. К сожалению, этому не суждено было сбыться наяву, ведь скончался поэт в возрасте 53 лет скоропостижно, от разрыва сердца.

Злые языки утверждали, что случилось это сразу по прочтении газеты, в которой публиковалось известие о его отставке с поста окружного инспектора. Однако люди, близкие к этому непростому человеку, вспоминали потом, что Иннокентий Анненский сам просил об отставке, мечтая целиком посвятить себя литературному творчеству.

Почти все свои стихи Иннокентий Анненский написал в последние десять лет жизни…

1.

Стихотворение «Петербург» Анненский сочинил, будучи под впечатлением событий 1905-1907 годов, ставших переломными для судеб всей России. Это и подвигло поэта на глубокий анализ нашей истории, причем ни в прошлом, ни в будущем не видит он просвета, одну лишь желтую тоску, да «страшные были»…

Петербург

Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале, -
Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел
И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.
1909 год

2.

В этом стихотворении, посвященном Витебскому вокзалу Петербурга, опять все пропитано тоской – и сам вокзал, и вагоны, и медленно ползущий паровоз…

Тоска вокзала

О, канун вечных будней,
Скуки липкое жало...
В пыльном зное полудней
Гул и краска вокзала...

Полумертвые мухи
На забитом киоске,
На пролитой известке
Слепы, жадны и глухи.

Флаг линяло-зеленый,
Пара белые взрывы,
И трубы отдаленной
Без отзыва призывы.

И эмблема разлуки
В обманувшем свиданьи -
Кондуктор однорукий
У часов в ожиданьи...

Есть ли что-нибудь нудней,
Чем недвижная точка,
Чем дрожанье полудней
Над дремотой листочка...

Что-нибудь, но не это...
Подползай - ты обязан;
Как ты жарок, измазан,
Все равно - ты не это!

Уничтожиться, канув
В этот омут безликий,
Прямо в одурь диванов,
В полосатые тики!..
1909 год

3.

И еще – о тоске и о железной дороге…

Внезапный снег

Снегов немую черноту
Прожгло два глаза из тумана,
И дым остался на лету
Горящим золотом фонтана.

Я знаю - пышущий дракон,
Весь занесен пушистым снегом,
Сейчас порвет мятежным бегом
Завороженной дали сон.

А с ним, усталые рабы,
Обречены холодной яме,
Влачатся тяжкие гробы,
Скрипя и лязгая цепями.

Пока с разбитым фонарем,
Наполовину притушенным,
Среди кошмара дум и дрем
Проходит Полночь по вагонам.

Она - как призрачный монах,
И чем ее дозоры глуше,
Тем больше чада в черных снах,
И затеканий, и удуший;

Тем больше слов, как бы не слов,
Тем отвратительней дыханье,
И запрокинутых голов
В подушках красных колыханье.

Как вор, наметивший карман,
Она тиха, пока мы живы,
Лишь молча точит свой дурман
Да тушит черные наплывы.

А снизу стук, а сбоку гул,
Да все бесцельней, безымянней...
И мерзок тем, кто не заснул,
Хаос полусуществований!

Но тает ночь... И дряхл и сед,
Еще вчера Закат осенний,
Приподнимается Рассвет
С одра его томившей Тени.

Забывшим за ночь свой недуг
В глаза опять глядит терзанье,
И дребезжит сильнее стук,
Дробя налеты обмерзанья.

Пары желтеющей стеной
Загородили красный пламень,
И стойко должен зуб больной
Перегрызать холодный камень.
1909 год