«У нас две столицы, как же говорить об одной, не сравнивая ее с другою? Только через такое сравнение можем мы узнать особенности и характер каждой из них. Ничто в мире не существует напрасно: если у нас две столицы — значит, каждая из них необходима, а необходимость может заключаться только в идее, которую выражает каждая из них» - писал в 19 веке В.Белинский, анализируя такую интересную ситуацию в России, как ее «двустоличность».
На самом деле подобное было свойственно не только нашей стране. Формально полномочия столицы разделены еще в Бразилии между ее двумя мегаполисами – Рио-де-Жанейро и Бразилиа. Однако, когда сравнивают С.-Петербург и Москву чаще всего фигурируют совсем иные критерии, нежели простое разделение государственной власти. Интересно, что всемирно известный социолог С.Хаттингтон в начале 3 тысячелития предрекал миру новое «столкновение цивилизаций», которое будет основано не на политике, экономике, классовых разногласиях, а на противоборстве культур. Конечно, он, в первую очередь, видел это «разночтение» не между нашими городами-столицами, а между исламом, христианством и т.д. Но и мы в лице Москвы и С.-Петербурга, по большому счету, «читаем» именно культурные несходства.
 Москва и С.Петербург – это нескончаемый спор и между двумя течениями в русской философии – славянофилами и западниками.
А все началось, как водится, с Петра. Решив ориентировать Россию на запад, «открыть Европу» с ее культурными достижениями для нас и нас для Европы, самодержец закладывает город на болоте.
Москва возникла стихийно, росла свободно, обстраиваясь вокруг единого центра. Как сравнивают ее ландшафтный «срез» со срезом спиленного дерева – круги на древесины показывают возраст. Так и Москва росла и растет «кругами» - Садовое, МКАД .. Так же точно возник и развился Рим.
Свой город-столицу Петр строил по заранее созданному плану, так создают городские парки, где уже намечены центральные аллеи, клумбы, постройки, водоемы. (К такому же типу «основания-застройки» специалисты относят и Нью-Йорк.). С.-Петербург возник по «государевой», т.е. государственной надобности, поэтому все здесь было подчинено строгой логике, выверено и выстроено в четкие ряды – три центральных проспекта, расходящиеся лучами. В противовес «самотечно» застраивающейся Москве, С.-Петербург – весь связный архитектурный комплекс, такое единое художественное целое.
Ну и конечно, место основания северной столицы – отвоеванные земли, покрытые болотом – это совсем не русская природа с ее среднеполосными березами и озерами синими. С.-Петербург возникал из властного желания самодержца, положившего в его основание невиданное количество людей, что служит и теперь почвой для разных мистических и прочих версий каменных тайн столицы. Петербургские туманы – это также неотъемлемая часть этой мистики рождения, загадки существования и метаморфоз перевоплощений, которые нашли свое воплощение в многочисленных текстах и литературы, и иных искусств. Недаром и революции наши родом из С.-Петербурга, этот город сам возник как вызов природе, как утверждение нового, как противопоставление всему прошлому, традиционному, привычному. А таким в сознании русского человека оплотом незыблемой русскости и была Москва, которая в свое время собрала под своим «материнским крылом» все земли русские.
Итак, столица Российской империи переехала на новое «чужеродное» каменное место. С.-Петербург стал «своим» городом для почти всех российских царей. Например, и Николай I, и Александр II зачастую могли прохаживаться или ездить верхом по его проспектам совсем без охраны, и это продолжалось до 1879 года. Однако и Москва оставалась первопрестольным градом, поскольку именно в ней с самого начала находился тот самый престол, и обряд всех коронаций должен был осуществляться только в Москве. Такие вот отношения преемственности существовали в империи. К тому же после Отечественной войны 1812 года, когда Москва горела и была сдана французам, именно здесь возник новый очаг романтического патриотизма, а наличие сразу двух столиц пробудило всплеск национальных чувств. Их живо демонстрировали Николаю при любом визите в Москву. «Две столицы не могут в равной степени процветать в одном и том же государстве, как два сердца не существуют в теле человеческом»,— писал Пушкин.
Но уже Александр II и его супруга Мария Александровна меняют свое отношение к городу императоров на Неве. А убийство царя в 1881 году и вовсе стало считаться поворотным – столица перестала быть безопасным, священным местом - убитой оказалась и вера в священную неприкосновенность государя, поколебленной оказалась священная аура императорского города. В глазах многих город этот стал «оскверненным, опозоренным и непристойным теперь местом для пребывания Государя». Вот тогда и стали появляться в тогдашних СМИ идеи переноса (или возврата) императорской столицы в Москву. Конечно, это были большей частью только разговоры. Тем не менее, уже Николай II, хлебнувший «декабризма», относился к С.-Петербургу без особой любви и даже с неприязнью, мечтая перенести главный город империи подальше от этих «революционных» берегов. В его мыслях тогда фигурировала даже не Москва, а Ялта. Москва же, «священный град», оставалась воплощением традиционных религиозных ценностей, которые превозносили идеологи самодержавия. После убийства Александра II были попытки придать Петербургу некоторое сходство с Москвой. Так на месте гибели царя строят храм – Спаса на крови, который изначально планируется как собор в исконно русском стиле, даже внешне напоминающий московский храм Покрова на Красной площади.
Николай стремился также внедрить московский стиль в свою частную жизнь и в жизнь петербургского двора. Если отец его старался казаться крестьянином на троне, Николай мечтал быть царем московским.
Для Николая II Москва была символом самодержавия чистого, не ограниченного ни развитием бюрократии, ни ростом просвещенного общественного мнения. Москва составляла для него историческую альтернативу тем установлениям и тем чиновникам, которые в столице империи ограничивали исполнение его воли. Перед взором его стояла Москва средневековая — с церквами, монастырями, колокольным звоном и крестными ходами.
Такой и осталась от времен российской империи эта культурная бинарность – Москва, как наследница византийской Европы и С.-Петербург, как потомок романо-германской линии, открытой для России Петром Великим.
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
