«Зовут меня все так же. Национальность — ленинградец. По отчеству — с Невы». (Сергей Довлатов, «Марш одиноких»).
Сергей Донатович Довлатов (Довлатов-Мечик) попал в Ленинград в 1944 году трехлетним ребенком, куда его родители вернулись из Уфы (где были в эвакуации) после снятия блокады. Жила семья на улице Рубинштейна в доме 23, неподалеку от Пяти углов. Однако счастье было недолгим: через год после возвращения отец Сережи, театральный режиссер Донат Исаакович Мечник, ушел, оставив жену и маленького сына. Мать будущего писателя, Нора Сергеевна, чтобы хоть как-то свести концы с концами, сменила театральные подмостки на труд корректора, но жили Довлатовы все равно очень бедно. Хотя кому тогда жилось легко, и в полуразрушенном бомбежками Ленинграде, и по всей стране, обессиленной войной?
Первые литературные опыты Довлатова относятся еще ко времени учебы в школе. В своих автобиографических рассказах он вспоминал: «1952 год. Я отсылаю в газету «Ленинские искры» четыре стихотворения. Одно, конечно, про Сталина. Три — про животных... Первые рассказы. Они публикуются в детском журнале «Костер». Напоминают худшие вещи средних профессионалов...».
В 1959 году Сергей Довлатов поступил в Ленинградский государственный университет, на кафедру финского языка филологического отделения. Здесь он сдружился с молодыми ленинградскими писателями и поэтами Иосифом Бродским, Сергеем Вольфом, Анатолием Найманом, Евгением Рейном, художником Александром Неждановым. Здесь же он встретил и свою первую любовь - студентку Асю Пекуровскую, которая среди «золотой» ленинградской молодежи слыла красивейшей девушкой города. Их роман длился недолго и окончился свадьбой. А на следующий день молодожены расстались. Об их отношениях и разрыве ходили разные слухи. Кто-то говорил, что Ася изменяла Сергею и ушла от него к более успешному писателю, молодому красавцу Василию Аксенову, чьи произведения уже печатались в журнале «Юность». Рассказывали, что ревнивый Сергей пытался застрелить сначала себя, а потом и жену, когда та объявила ему, что уходит. Но рука его дрогнула, и дело обошлось без человеческих жертв. Неизвестно, было ли все это на самом деле, тем более что и сам Довлатов обожал плодить мифы и легенды, но, возможно, стоит поверить строчкам из его повести «Филиал»: «Я боялся ее потерять. Если все было хорошо, меня это тоже не устраивало. Я становился заносчивым и грубым. Меня унижала та радость, которую я ей доставлял. Это, как я думал, отождествляло меня с удачной покупкой. Я чувствовал себя униженным и грубил. Что-то оскорбляло меня. ЧТО-ТО ЗАСТАВЛЯЛО ЖДАТЬ ДУРНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ ОТ КАЖДОЙ МИНУТЫ СЧАСТЬЯ». Так или иначе, но Ася ушла от него, будучи беременной дочерью Машей, которую Довлатов увидел впервые лишь 18 лет спустя, уже в эмиграции.
Несчастная любовь и последовавший за разрывом с Асей запой не добавили жажды к учебе Сергею Довлатову и вскоре он был отчислен из университета за неуспеваемость. Он и сам признавался, что несколько раз завалил экзамен по немецкому языку, из которого не мог ответить ни слова, кроме имен основоположников социализма. Довлатова забрали в армию. Служить ему довелось не в самых приятных условиях – Сергей охранял заключенных в лагере особого назначения в Республике Коми. «Мир, в который я попал, был ужасен, - вспоминал он позже. - В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой. В этом мире убивали за пачку чая. Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей… Но жизнь продолжалась». Из армии Довлатов вернулся, как выразился Бродский, «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
Далее последовала учеба на факультете журналистики ЛГУ, работа в студенческой газете и участие в писательской группе «Горожане» вместе с Вахтиным, Губиным, Марамзиным и другими литераторами.
Довлатов писал рассказы, но мечтал о публикациях, что в России было осуществить практически невозможно. И в 1972 году, оставив в Ленинграде вторую жену, Лену с маленькой дочкой, уезжает в Таллин, где поселяется у старой знакомой, Тамары Зибуновой, и устраивается на работу в котельную. Через некоторое время судьба улыбнулась писателю: его берут на работу в главную городскую газету «Советская Эстония». Его талант оценен, готовится к изданию его первая книга «Пять углов», на работе ему прощают все, включая регулярные пьянки, и Сергей скоро в третий раз станет отцом – Тамара ждала ребенка. Но все погубило нелепое стечение обстоятельств. Эстонское КГБ во время обыска у одного местного диссидента нашло рукопись Довлатовской «Зоны». Хотя произведение к тому времени лежало в издательстве, ожидая решения о публикации, прохождение «по делу» решило судьбу его автора. Довлатова уволили с работы, а набор «Пяти углов» был уничтожен по указанию Органов. И вот у безработного, ушедшего снова в запой писателя рождается дочь Саша.
Вскоре Довлатов возвращается к семье в Ленинград, а Тамаре, которая и стала инициатором разрыва, до самой смерти будет присылать из Америки письма, полные ласковых слов.
Жена Довлатова Елена – единственная женщина, которая смогла прожить рядом с писателем долгие годы. Спокойная и молчаливая, она вручную набила на печатной машинке полное собрание сочинений своего мужа, она же и принимала судьбоносные решения, касавшиеся всей семьи. Ей принадлежит и решение о переезде в Америку. Елена с дочерью Катей уехали первыми, а в 1978 году уехал из России и Сергей Довлатов. К тому времени творческая деятельность на родине стала для него делом невозможным, к чему приложили руку власти и жесткая цензура, не пропускавшая его произведения в печать. Если в 1976 году Довлатов еще работал в журнале «Костер» и публиковался в «самиздате» и эмигрантских изданиях за рубежом (за что и был исключен из Союза писателей, хотя сам и не подозревал об этих публикациях), то к 1978 году ему окончательно перекрыли кислород. Последней каплей стало его жестокое избиение сотрудниками милиции за то, что Сергей якобы сбросил с лестницы офицера. Вдобавок ко всему Довлатова уволили с работы. Первопричина была банальна – провожая жену и дочь в аэропорту, писатель простудился и позвонил на баржу, где работал сторожем, чтобы за него отдежурили. Вызвал врача и занялся активным самолечением старинным русским средством – водкой. По факту алкогольного опьянения прибывший врач не смог выписать больничный лист, а на работе выяснилось, что на Сергея записали часы, которые он не отработал. Тогда в СССР существовала статья «подлог», по которой Довлатова и уволили. Ему грозила и другая статья, «тунеядство», так что, когда сотрудники КГБ «выловили» опального писателя в магазине рядом с домом и предложили быстренько собрать вещи и отправляться следом за женой, иного выхода уже не было.
Итак, Сергей Довлатов покинул родной город, где так часто задыхался от того, что его не печатают, не признают его талант и не уважают его труд. В Америке все пошло по-иному: увидели свет все его неопубликованные книги, он стал главным редактором жизненно острой газеты «Новый американец», печатался в престижных литературных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker», с чем его поздравил Курт Воннегут, так и не удостоившийся подобной чести, работал на знаменитом радио «Свобода», за счет чего и был известен на родине.
Мечты сбылись, но был ли Довлатов по-настоящему счастлив? Видимо, нет, чему лишнее доказательство – постоянные продолжительные запои, после которых писатель не раз попадал в больницу. «Я всю жизнь чего-то ждал: аттестата зрелости, потери девственности, женитьбы, ребенка, первой книжки, минимальных денег, а сейчас все произошло, ждать больше нечего, источников радости нет. Главная моя ошибка — в надежде, что, легализовавшись как писатель, я стану веселым и счастливым. Этого не случилось» - с горечью писал он своему другу.
Скончался Сергей Довлатов 24 января 1990 года в Нью-Йорке, в возрасте 49 лет. После очередной череды «возлияний» сердце не выдержало. Как сказал близкий друг Довлатова, Игорь Ефимов, - «Что бы ни было написано в свидетельстве о его смерти, литературный диагноз должен быть таков: «Умер от безутешной и незаслуженной нелюбви к себе».
Кто-то сравнивает Довлатова с Чеховым, непревзойденным мастером малых форм, кто-то – с Буниным, кто-то - с Булгаковым за тонкую сатиру, а некоторые слышат в его произведениях созвучие музыке – джазовым зарисовкам или питерскому року. Иные, напротив, хулят автора за пристрастие к массовости в литературе, называя его творчество «попсовой» пародией на фоне великих классиков русской литературы. Но не всем суждено написать «Войну и мир», да и прочитать это произведение не каждому под силу. А вот Довлатов читается легко и с интересом, он – увлекательнейший рассказчик, описывающий реальную, такую земную и понятную жизнь рядовых обывателей их же собственными словами, причем с неизменным юмором и самоиронией. По мнению Иосифа Бродского, Довлатов был замечательным стилистом. «Рассказы его держатся более всего на ритме фразы. Они написаны как стихотворения, сюжет в них имеет значение второстепенное, он только повод для речи», - считает Бродский.
Талант – понятие емкое и многогранное, а человек, рассказами которого зачитываются миллионы, - однозначно гениален.
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
