Эта дуэльная история, относимая историками к разряду «парламентских дуэлей», стала еще одной важнейшей характеристикой как самой эпохи, так и печального завершения всей «эстетики» дуэльной традиции в России.
Одним из участников этой дуэли, которая, впрочем, не дошла до своего логического «барьера», был блестящий русский потомственный дворянин Владимир Дмитриевич Набоков, сын министра юстиции при дворе Александра  II Дмитрия Николаевича Набокова, отец выдающего русского писателя – Владимира Владимировича Набокова, придворный камергер (до 1905). Еще Владимир Дмитриевич был лидером и сооснователем партии кадетов в России, соредактором газеты «Речь» и профессором уголовного права. С этими последними «статусами» Набокова и связан знаменитый дуэльный эпизод в его жизни.
Интересно, что как юрист, Владимир Дмитриевич в это время публикует труд под названием – «Дуэль и уголовное законодательство», где, разумеется, подчеркивает неприемлемость этого «варварского» обычая решения вопросов. Таким образом, позиция и юридическое кредо Набокова к моменту начала истории очевидно.
Известно также, что в России в 1894 году императором Александром III был подписан указ, касающийся «разбирательств ссор» между офицерами, где была законодательно выражена идея непреследования дуэлянтов как преступников, и более того, факт признания самой дуэли обязательной в некоторых случаях. Это императорское решение, с одной стороны, породило всплеск дуэльных эпизодов в стране, а с другой – «наполнило ритуал» новым содержанием. «Или дуэль, или отставка» - так чаще всего теперь решались конфликты, однако с юридической точки зрения, дуэль - таки оставалась преступлением.
Но для профессора уголовного права В.Д.Набокова сложившаяся ситуация с новым «оправданием» дуэлей была внутренне неприемлемой также в виду этической составляющей, поскольку – «Разве обольщенной или оскорбленной легче будет оттого, что близкий ее будет убит — что всегда возможно? Разве виновник обольщения или оскорбления, выйдя на дуэль, перестает быть негодяем?» («Дуэль и уголовное право» В.Д.Набоков).
Мы сочли необходимым это вводное вступление, чтобы изложенная далее информация была более четко представленной.
Итак, в середине ноября 1911 года разгорелся скандал, вылившийся в вызов на поединок. Дело было в следующем. В газете «Речь» публикуется статья, вскрывающая административную коррупцию в кругах столичных управленцев. Суть нападок кадетов заключалось в том, что некто Н.В.Снессарев получил от американского электротехнического общества Вестингауза крупную взятку за получение подряда на первые работы по обустройству трамвайного сообщения столицы. В ответ в оппозиционной «Речи» газете М.Суворина «Новое время» этот Снессарев публикует заметку, где все обвинения объявляет инсинуацией. Он грубо нападает как на всю партию кадетов, так и на самого Набокова и его жену, объявляя последнего «содержанцем», женившемся на московских «деньгах», (имея в виду приданное жены Владимира Дмитриевича). Сочтя самого Снессарева «недуэлеспособным», Набоков сразу же посылает вызов редактору М.Суворину. Картель ошарашенному редактору вручает зять Набокова боевой офицер Н.Н.Коломейцев. Суворин отказывается от вызова. Правда, вначале разговора о дуэли М.Суворину было предложено напечатать извинение, поскольку Набоков допускал, что письмо Снессарева могло попасть в печать по «недосмотру» редактора. Однако первое предложение было также отклонено. Надо сказать, что тираж газеты «Новое время» превышал тиражи «Речи», и редактор Суворин вполне осознанно допускал к печати «недобросовестные» публикации, имевшие своей главной целью завлечь читателей и вовсе не заморачивался проблемами порядочности и этики. Да и расчет со скандалом с Набоковым изначально имел своей целью просто скандал (как еще желтая пресса поднимает свои рейтинги?), и уж никак не развязку с выходом к барьеру. Публикуя пасквиль в своей газете, Суворин понимал, что юрист Набоков, написавший «антидуэльный» труд, будет вынужден реагировать «законными действиями», т.е. обращениями в суды и т.п. Все это растянуло бы во времени сплетни и слухи, пасквили и «разборки», которыми и собирался Суворин «украсить» свое издание. А уж какое удовольствие получили бы издатели «Нового времени», поймав в свои сети человека, отличающегося блестящей карьерой, безупречной семьей и выдающимися талантами!!!
К тому же они были абсолютно уверены, что и на дуэль Набоков не пойдет по тем же причинам, чтобы не рисковать всеми этими «преимуществами» и не противоречить своей «антидуэльной теории» юриста. Безусловно, поединок с Сувориным был для Набокова крайне нежелателен, однако как настоящий дворянин, он не мог оставить ситуацию без подобного разрешения.
Снессарев, видимо, посчитавший себя обойденным в этой истории, посылает к Набокову своих секундантов. Тем отказывают по телефону во всяких переговорах по этому вопросу, поскольку дворянин Набоков не может иметь дела с подлым борзописцем-взяточником, который ни в каких отношениях не является равным ему.
После получения отказа Суворина решить вопрос чести на поединке, Набоков с чистой совестью публикует в своей газете заметку, где рассказывает об этом отказе от дуэли, чем пресекает все дальнейшее развитие скандала.
«Мне остается только подчеркнуть, что редактор «Нового времени», очевидно, так же мало, как и его сотрудник, заслуживает того, чтобы, кто-нибудь ожидал от него естественного проявления личной порядочности» В.Д.Набоков.
Так и закончилась эта история. Надо сказать, что и уголовное дело по материалам коррупции в «трамвайном деле» возбуждено не было.
После объяснения Набокова в прессе своей позиции и ситуации в целом, Суворины еще предпринимали попытки «продолжения войны» – появилась пародия, статьи и проч., пеняющие Набокову на собственное малодушие и бесчестие в виду его личного отказа секундантам Снессарева. Ведь «публику больше интересует не то, кто и что сказал в I Думе, а то, что одна запонка кадета Набокова стоит дороже, чем весь костюм трудовика Жилкина». Однако ни Набоков, ни кадеты больше не реагировали на эту мышиную возню, считая, что самым главным показателем развязки был трусливый отказ редактора от поединка.
«Поэтому все рассуждения г.Суворина на тему о соблюдении или несоблюдении столь хорошо ему известного дуэльного кодекса отпадают. Его поведение во всем этом деле достаточно ясно, — если не для его друзей, то для общественного мнения».
|
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
