Декабристское восстание 1825 года как событие революционного мятежа «заняло» 1 день, но, по мнению историков, должно рассматриваться обширнее – с включением сюда и самого периода «междуцарствия» (сер. ноября – сер. декабря).
Династическая «подоплека»
К предыстории восстания на Сенатской площади объективно отнесен династический кризис в стране, который в том числе стал возможен и из-за явного пренебрежения к соответствующему закону. Грянул этот кризис после смерти бездетного (законнорожденных наследников не было) императора Александра I. Однако на тот момент сложилась ситуация, когда и ни один из братьев Александра не мог бесспорно претендовать на корону.
Формально ее должен был «получить» следующий по старшинству за Александром брат Константин, который, впрочем, отрекся от этого права в пользу следующего – Николая. Это было отмечено в завещании императора Александра Павловича, датированного еще августом 1823 года. Однако об этом отречении великого князя Константина само российское общество не было проинформировано. Про этот документ знали лишь немногие дворцовые «чины» и даже небольшой круг в семье самых Романовых.
Сам Константин, хоть и имел пожалованный ему отцом (Павлом I) титул «цесаревича», владеть короной империи не желал. В воспоминаниях часто ссылаются на страх князя быть в итоге «задушенным, как отец». Константин прямо не доверяет гвардии, ощущает ее мятежный потенциал и настроения и видит для себя выход в жизни подальше от Петербурга. Повод для отречения у Константина имелся – его брак с польской графиней рассматривался семьей как очевидный мезальянс и мог быть одобрен императрицей-матерью Марией Федоровной только после официального отказа наследника-сына от его династических прав. Этот брак состоялся и был признан морганатическим, т.е. супруга великого князя никогда не могла бы стать императрицей, а дети Константина – обладать правами на трон. Великий князь оставался в Варшаве наместником.
Так была заключена, по мнению историков, провокативная «семейная сделка», о которой и не знало само общество. Ее юридическая «корректность» и правовая «сомнительность» в значительной степени и сформировали ту тревожную атмосферу «междуцарствия», на фоне которой и выступили декабристы.
«Случай удобен. Если ничего не предпримем, то заслужим во всей силе имя подлецов»
Так писал о сложившейся ко дню восстания ситуации И.Пущин. Вспомним тут и ленинское – «промедление смерти подобно». Стихия, врывающаяся одномоментно и всепоглощающе, – не есть ли она одним из штрихов, неизменно присутствующим в каждом революционном событии в стране?
Итак, за смертью Александра следует заявление Николая о своих правах на корону. Разумеется, весь генералитет и гвардия тотчас же отказывают признавать это. «Мальчишка»-царь в сравнении с их боевым другом великим князем Константином, с которым армейцы прошли и войну 1812, и военные кампании 1813/14 гг., не просто не устраивал дворянство, он их раздражал своей высокомерностью, заносчивостью и придирчивостью. Да и по возрасту 47-летний князь воспринимался ими как свой.
Генералитет идет на приступ. Офицеры приводят к присяге гвардейцев и даже понуждают самого Николая к тому же – присягнуть на верность старшему Константину. Казалось, все устроено. Но тут всех поражает реакция самого Константина Александровича – князь в гневе, он решительно отказывается от власти над Российской империей и, вдобавок, вообще отвергает саму возможность посещения Петербурга даже для своего официального отречения.
Сами же декабристы, которые планировали захват власти сразу же после смерти Александра, очутились в двусмысленной ситуации. Константин, как мы уже писали, был авторитетом в армии и для ее генералов. Ему уже и присягнули. В таких условиях вся декабристская агитация выглядела бы нелепой, против нового императора за ними никто бы не пошел. А вот когда произошло отречение этого нового императора, и о нем стало повсеместно известно, тогда и прозвучала фраза И.Пущина.
В ближайшей перспективе должны были произойти неприятные события понуждения гвардии и солдат к отказу от присяги Константину, а значит, переприсяги «непопулярному у всех» Николаю.
В эти 10 дней декабристами и был запущен механизм их революционного восстания.
Поначалу в числе безусловно преданных декабристкой идее военных сил находились армейцы:
Мятежники собирались использовать в своей агитации идеи незаконности переприсяги Николаю, поскольку в действительности Константин совсем не отрекался от трона (что изначально было неправдой!), а сам Николай, по их словам, лишь стремился к отрытой узурпации власти. И если войска откажутся от этой переприсяги, то, оставшись верными Константину, позволят сохранить саму империю. Но мятежники лукавили:
отречение было,
Николая (в случае их успеха) надо было бы арестовать (со всеми последствиями)
А форму самого будущего устройства империи должен был бы определить Собор.
Да, конечно, этот Собор был бы представительным, т.е. организовывался бы он из всех свободных сословий, его бы созвало то самое Временное правительство, которое получило бы власть после восстания. И наиболее вероятно, что последующей формой государства была бы избрана конституционная монархия. Но все же…
По планам декабристов должны были бы произойти и следующие, безусловно, прекрасные реформы, связанные:
С отменой крепостничества
С сокращением сроков военной службы
С введением гражданских, религиозных, экономических свобод
С уничтожением воинских поселений и т.д.
Но все же…
Сам план захвата этой самой власти должен был бы произойти по «лучшим традициям» уже случившихся в стране дворцовых переворотов. Этот план составлял боевой офицер (!) князь Трубецкой, а осуществлять захват власти поручено было еще двум офицерам: капитану, герою Кавказской войны – Якубовичу и полковнику войны 1812 года – Булатову.
Под события переприсяги мятежники собирались поднять войска.
На Якубовича ложились задачи захвата Зимнего и ареста Николая с семьей.
На Булатова – закрепление восставших в Петропавловке.
Контроль же над Сенатом должен был обеспечить Московский полк, выведенный М.Бестужевым и Щепиным-Ростовским на площадь перед ним. Это была военная часть восстания, разработанная Трубецким. К ней добавлялся вариант «романтической идеи» - цареубийство, который был предложен Рылеевым. Осуществить убийство императора планировали поручить Каховскому.
Предмятежные события
Константин отрекся, но в Россию не приехал и даже не прислал никаких официальных бумаг со своим отречением. Две недели гнетущего междуцарствия висели в атмосфере Петербурга мучительным ожиданием взрыва.
Николай назначает день переприсяги.
Генерал губернатор столицы постоянно нагнетает ситуацию, пугая гвардейским бунтом. 12 декабря Николай получает донесение из Таганрога от офицера Генерального штаба Дибича, в котором называются имена двух выявленных мятежников – Бестужева и Рылеева. Николай поручает их поимку Милорадовичу. Сам генерал-губернатор, помимо этого донесения, также располагал аналогичными данными от своей собственной агентуры. Но! Милорадович, имея все сведения, и не пытается предотвратить роковые события! Он ничего не предпринимает! Историки предполагают, что Милорадович мог быть связан с декабристским тайным обществом, и воцарение Николая ему, по всей видимости, было ненужным.
Тогда же 12 декабря Николай получает еще одно уведомление, к нему приходит Ростовцев, подпоручик и член тайной мятежной организации. Впрочем, его предупреждение было половинчатым, Ростовцев говорит о планах восстания, но не называет его участников, говорит о бунте, но помещает эти события не в столицу, а на Кавказ.
Тревога «самозваного» царя Николая возрастает…
Историки оценивают военные шансы декабристов накануне их выступления как очень хорошие. План почти безупречен, количество и качество военной силы мятежников достаточное, чего нельзя отметить у Николая. Растерявшийся император имел малочисленных сторонников и даже сам был внутри себя готов к поражению.
Меж тем, нам известно, как все окончилось: мятежники были расстреляны на Сенатской площади, их верхушка - казнена или отправлена на каторгу.
А в самую ночь перед восстанием тайное общество постиг роковой раскол. Две основные фигуры военной операции – Булатов и Якубович решают не следовать плану Трубецкого, заменив его своей инициативой…
Цели и задачи декабристов: политико-правовые устремления и доктрины
Общими для декабристского образа мысли историки называют устремленность к свободе – гражданской и личной, народному суверенитету, раскрепощению. В ситуации накануне восстания именно идеология Просвещения стала неким единым знаменателем, который «скрепил» столь очевидно разные силы мятежников (это мы увидим, рассматривая их доктрины) и силы правительственных кругов (просвещенная бюрократия).
Более того, эта идейная «сцепка» декабристов и прогрессистской частью правительственного аппарата могла действительно продвинуть Россию на пути ее государственного обустройства. Но такового не случилось.
Итак, о планах и целях мятежников. Мы знаем, что в их рядах не существовало идейной «монолитности», тайные сообществ декабристов декларировали почти противоположные политико-правовые средства достижения и оформления своих доктрин.
Одна из них представлена «Конституцией» Н.Муравьева.
В этом варианте захват власти приводит к установлению монархии «умеренного» типа, государство обязуется гарантировать права граждан, крестьяне обретают свободу и минимальный надел, сама империя становится федеративной.
Вторая доктрина – «Русская правда» П.Пестеля.
Здесь декларируется установление диктатуры (обязательный срок 10- лет), обязателен сильный центр и ему подчиненное «чиноначалие». Юридическая формальная гарантированность буржуазных прав, которые непременно подчинены идее «общего блага». Форма правления здесь допускалась и республиканская, причем, механизм ее реализации изначально декларировался необычайно авторитарным, поэтому, может быть, эта форма сама по себе и не являлась принципиальной.
Все права у Пестеля ограничиваются именно идеей общего блага, она становится и основным нравственным законом. Поэтому вторая важная идея – свободы - в этой доктрине почти и не оговаривается и не входит в ее ценностный круг. То есть право гражданина вторично, на первом месте – право «благоугодства», т.е. право государства, которое должно стать самостоятельной и почти единственной общественной ценностью. К тому же, Пестель являлся самым последовательным из всех сторонников убийства царя.
Очевидно, что идеи Муравьева насчет политико-правового обустройства империи устремлялись в ином направлении – на первом месте у него стояло именно обеспечение личностной, гражданской свободы.
Следует отметить, что обе доктрины были историческим переосмыслением альтернатив развития отечественной истории к началу 19 века, и они обе были в равной степени реалистичными путями. Историки, анализирующие эти декларации, и сами расходятся в их оценках и суждениях о них, предлагая нам очень разные взгляды, так:
Доктрина Пестеля у одних названа более «левой и абстрактной», у других – более прагматичной и изученной, поскольку опирается на знания традиционных ценностей народа, для которого важны самодержавные идеи, общинная традиция и имперские чувства.
Другие, напротив, отдают дань прагматике именно Муравьева, его рассчитанной умеренности.
Для нас важным следует признать следующее.
1. Восстание и последующие за ним репрессивные меры лишили российское общество и саму общественную жизнь множества образованных, честных и лучших людей, что, безусловно, явилось полноценное гражданской и национальной катастрофой
2. С этого мятежа начался тот самый непреодолимый далее раскол между и этими двумя альтернативами (органической и революционной) и между обществом и правительством. Теперь общество разрабатывает для себя идейные основы в полной оппозиции к правительствам.
3. В декабризме «взошли» семена будущих ростов общественной мысли следующих десятилетий: от либеральных до ультрареволюционных.
Становится понятно, почему Ленин называл этих дворян первыми революционерами. Их практика демонстрирует начало кардинального изменения самой идейно-нравственной атмосферы в освободительном движении. По словам Бердяева, конфликт с сущим миром во имя должного мира – это изначальный исток всякого интеллигентского сознания и начало любой его освободительной идеи. С декабристов носители такого сознания начинают «отчуждать» себя от государства, их пути расходятся и расходятся в принципиальном неприятии. Интеллигенция формирует себя прямой идеологической антитезой власти и не иначе. Дальше по логике начинает формироваться и организационная антитеза. Начало – те же тайные общества.
И опыт декабризма наиболее необходим именно при решении дилеммы средств и целей, которая вставала перед интеллигенцией всякий раз в периоды революций. Поскольку их взаимопереход (цели-средства) становится слишком опасен самим перерождением мятежа в революцию, революции в деспотию и т.д.
Романтическое обаяние декабризма
Герои декабристского мятежа, меж тем, это романтические герои для многих поколений нашей страны. Образованные и обеспеченные дворяне, открыто вышедшие на площадь против самодура-царя, поплатившиеся за это жизнями или десятилетиями каторги! А их жены? Женщины, отправившиеся за осужденными супругами в глухие сибирские дали? Все это почти всегда подавалось и воспринималось как некий идеал самопожертвования и высоты духа.
Рассмотрим и этот образ.
Все декабристы, как дворяне, взросли и жили в законах существовавшей тогда в России дуэльной традиции. Мы уже подробно писали об этом явлении. Дуэль как феномен использовалась ими как незыблемая возможность своей свободной реализации. Право дворянина обеспечивал он сам, государство здесь не должно было вмешиваться. И за это право человек готов был рассчитаться жизнью. Эти люди, таким образом, всегда жили с обязательной готовностью выйти на любой, даже роковой для них поединок. Дуэль целых полвека (от Екатерины до 30-х гг.19 столетия) воспринималась как обязательная школа самовоспитания, школа защиты своего достоинства как непременного условия личной свободы.
Отдельные дворяне, в будущем вступившие в тайные организации, идею дуэли даже увязывали с идеей максимального поступка, так называемой политической дуэли. Еще в 1817 году активно обсуждалась идея Якушкина, который собирался застрелить государя, а следом намеревался застрелиться сам. И такое действие всерьёз рассматривалось и оговаривалось. Классифицироваться данный поступок должен был как дуэль с обоюдным смертельным исходом.
Еще один ярый тактик перенесения дуэли из плоскости личного выражения в общественное поле – Рылеев. Этот человек также считал допустимым подобные политические действа, и с его помощью была «организована» первая «публичная идейная дуэль» того времени – Чернова и Новосильцева. В том поединке сошлись представители двух сил – дворянства и власти, и по расчетам Рылеева эта дуэль должна была показать – могут ли они рассчитывать на поддержку молодых просвещенных сил столицы. И она показала – могут. Похороны погибшего Чернова стали первой в стране политической демонстрацией!
Однако декабристское восстание разрушило все идеи «дуэльной этики», вся философия поединка потерпела крах на Сенатской площади. Тогда была разрушена и сама надежда на свободу и возможность ее защиты. Считается, что вместе с мечтами декабристов о совершенном, справедливом и независимом обществе 14 декабря погибла и высокая русская дуэльная традиция. Меж тем, как сами декабристы, по собственным ощущениям, наверно, полагали себя честно вышедшими на такой поединок с властью.
Возможно, так допустимо было бы считать, если бы:
Мятежники не вывели с собой войска, подставив солдат, находившихся в их подчинении под пули. И эти пули убили 1271 человек!
Не замышляли цареубийства, которое даже подогнанное под «обоюдную политическую дуэль» все равно оставалось убийством
Не организовывали бы крупных общественных потрясений для всех, которые становились бы неизбежными в случае смены государственного устройства.
Дуэль всегда предполагала честность, личную ответственность и стойкость…
В этой связи хочется рассказать об одной истории, герой которой хоть и считается «предвестником» восстания декабристов, но, по сути, является их противоположностью как раз по средствам и задачам им поставленными.
Письмо полковника, непоправимое по своим последствиям и героическое по своей сути
В книге Я.Гордина о судьбе русского декабризма приводится история, случившаяся в 1818 году с одним из самых отважных и честнейших офицеров – полковником Боком (к сожалению, автор даже не указал имя-отечество этого достойнейшего человека).
О нем из книги известно, что это был аристократ, герой военных кампаний 1812-1814 гг., богатый человек и орденоносец. Он стал полковником в 25 лет, имел золотое оружие, был удостоен даже благоволения императора…
И вот этот человек обращается письмом к государю, который выиграл Отечественную войну, получив за нее историческое имя «Победитель».
Это письмо надо прочесть, чтоб составить представление и об уме автора, и о его мужественности, и о его жертвенности. Вот его отдельные части:
Полковник не входил в тайные сообщества, он был старше декабристов. Но он действительно «вышел один на один» с самодержцем, используя единственно возможное тогда для него оружие – слово. Но он стоял у дуэльного барьера, готовый рассчитаться жизнью за свои взгляды и не привлекая к гибели других людей.
Это не было убийством царя, как предлагал Якушкин, из пистолета, это был поединок достойного дворянина, призывавшего императора к ответу.
Высказав все, полковник добавил: « Можно распять того, кто говорит правду, но нельзя восторжествовать над истиной. Моя совесть спокойна».
У него не было оружия, у декабристов были войска..
Он писал, потому что его вела к этому его совесть, декабристов вели политические цели.
Он знал, что будет казнен, декабристы не думали о провале…
Бока бросили в одиночку Шлиссельбурга без всякого суда, где он сошел у ума….
Автор книги резюмирует, что за полковником не стояла никакая военная сила, поэтому он и не смог защитить себя, а за декабристами она уже была… Но ведь он и НЕ собирался защищать себя, он защищал Россию...
Декабристы: фигуры и мятежная судьба
Судьбы участников декабристского восстания подробно изучены и ярко представлены в российском искусстве, литературе.
Мы знаем, что пятерых из них указом Николая приговорили к смерти (всего на суде проходил 121 чел.), остальные были подвергнуты различным репрессиям – от каторги до разжалования и телесных наказаний (для солдат).
Мы остановимся лишь на некоторых персоналиях, чья жизнь и поступки до и 14 декабря, на наш взгляд, особо интересны.
Каховский.
Этого человека Рылеев готовил в убийцы царя. Подготовка была длительной. Сам Каховский современниками характеризовался человеком храбрым и решительным. Цареубийство не страшило его, он даже уповал на этот акт, считал его смыслом своей жизни, причем, без всякого позерства.
Однако Рылеев поставил определенные условия, которые омрачали сомнениями душу будущего жертвенника. Ему было велено действовать в одиночку и никак не открывать никаких связей с тайным обществом. После убийства Каховский должен был бежать из страны – Рылеев понимал, что цареубийство так или иначе – это серьёзный компромат на действия светлых революционеров! В случае же неудачи Каховский должен молчать при поимке. Вот такая роль предлагалась офицеру, мечтавшему пожертвовать собой ради страны!
Впрочем, Каховский стреляет, он тяжело ранит Милорадовича, его выстрел звучит первым в тот день на Сенатской площади. Сам же он в конце событий входит в число казненных через повешение.
Якубович
Утром 14 числа этот офицер отказывается возглавить штурм дворца, ему порученный. Говорит он об этом Бестужеву. Мотивы - якобы, он не желает крови. На самом деле, по мнению историков, Якубовичу нужно было расстроить планы Трубецкого и завладеть инициативой.
Офицер, тем не менее, появляется на Сенатской, но уходит с нее быстро. В записках императора позже была обнаружена удивительная запись о том, что он видел Якубовича и разговаривал с ним в тот день. На вопрос Николая ,что он тут делает, «предатель» ответил, что бросил всех мятежников и явился к законному царю.
Якубович нарушает и прежнюю договоренность со вторым «руководителем» военного захвата – Булатовым. Они должны был встретиться на площади, но Булатов не нашел там боевого товарища.
Якубович принялся играть роль «челнока-дипломата», перемещаясь между царем и восставшими и предавая обеим сторонам обращения. Однако и это он делал на свой манер: восставшим он говорил, что Николай в панике, хотя царь предлагал мятежником амнистию. Царю докладывал, что войска на площади будут верны Константину. Николай отправлял Якубовича с задачей рассказать восставшим о действительном положении дел с отказом великого князя Константина. Тогда офицера-парламентера чуть не убили свои. Метания Якубовича, впрочем, на том не закончились.
По решению суда его приговорили к смерти, но затем последовало смягчение кары на 20 лет каторги, сроки которой позже были сокращены до 15. В 1845 году Якубович умер от болезней.
Булатов
Этот офицер, даже отказавшись от плана Трубецкого, тем не менее, был готов действовать активно и готовился к боевым столкновениям. Но и здесь произошли «накладки», «недоговоренности», «обман». Полковник находился на площади, поддерживая мятежников своим «высокими эполетами» штабного офицера, не более. Историки говорят, что он был игрушкой в планах коварного Якубовича…
После событий Булатов явится к Николаю с повинной, его бросят в крепость. Там герой войны сам разобьет себе голову о каменные стены и тоже сойдет с ума….
Милорадович
Генерал-губернатор восставшей столицы мог чувствовать в то утро ужасные муки совести. С его подачи и был спровоцирован этот мятеж, теперь же он по приказу царя должен его ликвидировать…
Может, Милорадович рассчитывал на мирное выступление гвардии, чтобы только продемонстрировать тому самому «мальчишке»-царю имеющуюся в империи силу? А получился вооруженный военный бунт… гвардия уже выходила из полосы контроля…
Губернатор понимал, что Николай никогда не забудет-не простит ему того, что он ничего не делал для упреждения этого бунта.
Милорадович мчится на площадь, уповая на свою харизму боевого героя, и обращается к стоявшим у Сената с речью. Историки говорят, что губернатор, конечно же, не смог бы увести мятежные полки, но вот смутить восставших его речь могла бы. Звучит выстрел, это тираноборец Каховский стреляет в генерал-губернатора. Милорадович смертельно ранен, позже он умрет в казармах.
Трубецкой
Этот князь являлся не просто лидером восстания, он и именовался особенно – диктатор. Конечно, в те годы у этого слова еще не было столько негативных коннотаций, но все же…
В 10 утра он узнает от прибывших к нему Рылеева и Пущина об отказе Якубовича.
Диктатор понимает, что план рухнул, замены Булатову и Якубовичу у него нет.
На следствии князь скажет, что он просто мечтал, чтоб восстание не состоялось…
Конечно, это была его игра со следствием, князь не мог о таком и думать.
Но все же….
Это боевой офицер, организовавший мятеж, во всяком случае, разработавший его военную часть. Трубецкой не приходит на площадь, он водит за нос следователей, отказываясь от своего «диктаторства». Разумеется, это неполный его личностный набросок…
Но все же…
Говоря с Бестужевым и Рылеевым, князь даже не отменил все действия, он просто сослался на то, что в импровизациях он не участвует…
Есть воспоминания родственницы князя, в которых описывается один эпизод дня 14 числа. Трубецкого нашли в молельной комнате этой графини, там он лежал без чувств у икон. Князя подняли, уложили на диван.
В эти минуты раздались пушечные залпы. Трубецкой закричал:
«О, Боже! Вся эта кровь теперь падет на мою голову»! ( Для меня всегда было странно, что никто из декабристов никогда в воспоминаниях не говорил негативно о Трубецком, никто его не укорял. Мне кажется это важным).
Известно, что только князь Оболенский (один из трех руководителей мятежа) с честью прожил тот роковой день, будучи, как и полагается ответственному начальнику, на площади вместе с поднятыми на этого дело солдатами. Князь был лишен титула, сослан на 20 лет.
Пламенный трибун, поэт и стратег Рылеев, так же как и Трубецкой, входивший в тройку лидеров декабристов, пребывал в нервном срыве….
А на площади в холодных мундирах стояли и мёрзли тысячи военных, к вечеру по ним ударили артиллерия….
Точка зрения автора статьи выражает его личное мнение и может не совпадать с позицией редакции.
Карта
Маршруты
Где остановиться
Где поесть
Что купить
Как добраться
Погода
