Державин и Петербург

«Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка — он не имел понятия ни о слоге, ни о гармонии, ни даже о правилах стихосложения. Вот почему он и должен бесить всякое разборчивое ухо.. Его гений думал по-татарски, а русской грамоты не знал за недосугом... У Державина должно сохранить будет од восемь да несколько отрывков, а прочее сжечь».

Так писал в 1825 году о Г.Р.Державине его «наследник» - А.С.Пушкин. Тот самый Пушкин, который, читая на экзамене в лицее в 1815 году свое стихотворение, вызвал восторг и слезы у «патриарха наших певцов». Тот самый, который потом напишет фразу, ставшую даже хрестоматийно-иносказательной:

Старик Державин нас заметил
И, в гроб сходя, благословил.

Известно, что на ту пору Гавриил Романович действительно был «патриархом», литератором с самыми большими тиражами, поэтом, чьи тексты расходились в рукописных списках задолго до их напечатания.

И это притом, что сам Гавриил Романович считал, что литературой или «пустяками» он занимается только в «свободное от работы время» - «от должностей в часы свободны». Причем над отдельными своими стихами Державин работал по несколько лет: существовало множество редакций текстов, многим из них предшествовали планы, а сами произведения в итоге «обрастали» еще и комментариями и указаниями.

Гавриил Романович был «могуч» не только своими «тиражными показателями»: кроме основного жанра – оды – Державин написал еще и тьму комедий, трагедий, драм и даже опер. Случился, правда, такой «творческий выброс» у Гавриила Романовича уже в конце жизни, когда он отошел всех своих служебных дел. И хотя все эти произведения для театра современники Державина окрестили «развалинами», самому поэту они вкупе со стихами обеспечили достойное существование в усадьбе на Фонтанке 118.

Известно, например, что на пожелание своей супруги устроить вокруг этой усадьбы парк, Гавриил Романович ответил, что на это «музы дадут нам денег», что, собственно и случилось. Теперь этот парк, созданный в свое время другом Державина Н.А.Львовом, восстановлен и числится в числе садов С.-Петербурга, как Польский сад.

Интересно, что современники Гавриила Романовича считали, что «нет строки, нет выражения в шуточных и важных стихотворениях Державина, которые бы были им написаны без намерения, без отношения к лицам или обстоятельствам того времени. Екатерина и другие особы, для которых он преимущественно писал, понимали все это и умели ценить». Так Екатерина делает Державина своим статс-секретарем или придворным поэтом, поскольку Державин очаровал ее своими одами, прославляющими богоподобную царицу. И к тому же молодой Гавриил Романович в рядах «преображенцев» участвовал в ее воцарении. За свой гимн императрице «Фелица» Державин получает еще бриллиантовую табакерку и 500 червонцев.

При случившейся неудаче на службе – отставка от губернаторской должности – Гавриил Романович создает следующую оду «Изображение Фелицы». Этот прием поэт использует также для получения монаршей милости и от Павла; последний сделал Гавриила Романовича даже кавалером российского Мальтийского ордена. А при Александре I Державин был назначен на новую в стране должность – Министр юстиции.

Однако главным в своей судьбе Державин считал свою службу Отечеству, поэтому и все свое творчество считал исключительно злободневным, направленным на борьбу с окружающим его «злом». Даже служа Екатерине, когда от него требовалось лишь сочинительство «самодержавных песен», Гавриил Романович сумел досадить своей «Фелице» неустанным требованием разбирательств по коррупционным делам, неисполнению законов и даже интригам.

Кончилось это его служебное рвение очередной кадровой перестановкой – Державина отправляют служить в Сенат, куда он ухитрялся приходить даже в выходные – субботу и воскресенье. Образ императрицы в его одах постепенно «мирщал», покуда и вовсе перестал вдохновлять автора на новые поэтические «свершения». Ситуация повторилась и с последующими царскими «помазанниками». Государственная служба для Гавриила Романовича заканчивается в 1803 году отставкой, и поэт полностью отдается литературе.

Интересно, что такую «головокружительную карьеру» от простого солдата до губернатора, а затем и первого министра юстиции и члена Академии наук, он, сын мелкопоместного дворянина, не окончив даже гимназию, мог и не сделать по весьма обычным обстоятельствам. Семья Гавриила Романовича рано осталась без кормильца – отец, происходивший от татарского мурзы Багрима, умер, когда поэту было лишь 11 лет. Юный «патриарх российского классицизма» 10 лет служил в солдатах.

В это время Державин приобщился к картам, даже стал шулером, и проиграл однажды деньги на покупку имения, которые прислала мать. По легенде Гавриил Романович по молодости был причастен к ряду уголовных проступков и распутной жизни - «повеса, мот, буян, картежник очутился». Даже первые стихотворные опусы будущего властителя дум у душ поколения веяли духом «площади, казармы и кабаков».

Это свойство – синтез высокой поэтического слога в духе Ломоносова и простой разговорной речи, не чуждающейся резких и «низких» конструкций – сохранится у Гавриила Романовича навсегда, даже когда он возглавит литературное общество «Беседа любителей русского слова», которое будет собираться у него в доме на Фонтанке с 1811 года.

Сейчас по этому адресу находится усадьба-музей не только самого поэта, но и всей «русской словесности» его времени, поскольку в этом здании, бывшем целым «культурным центром» эпохи собирались выдающиеся деятели литературы – Н.М.Карамзин, Д.И.Фонвизин, И.И.Дмитриев, В.В.Капнист, а также и В.Л.Боровиковский, Д.Бортнянский, А.Оленин.

Огромная экспозиция располагается в 16-ти залах и представляет собой помимо мемориальной части (книги и рукописи) еще и художественную выставку, выставку предметов декоративно-прикладного искусства. В целом музей-усадьба Г.Р.Державина включает в себя также сад, оранжерею и парадный двор и входит в музейный комплекс всероссийского музей А.С.Пушкина.

А что же по поводу разгромного вывода А.Пушкина о творчестве Гавриила Романовича? Как ни странно, фундаментальных научных исследований, посвященных этому автору, в нашей стране не проводилось. Специалисты относят наследие Державина, да и его самого к необычной и странной эпохе екатерининского барокко, ярким выразителем стиля которого был, например, и князь Потемкин, украшавший в своих походах стены обычных землянок парчей и развешенными на потолках люстрами. Но Гавриил Романович оставил нам не столько эти анекдотические истории, как князь Потемкин, сколько новый литературный язык, поднимающийся до вершин не только высоких жанров, но и гражданской поэзии.