Николай Некрасов и Петербург

Желаю, надеюсь, страстями киплю.
И жаден мой слух, и мой глаз любопытен,
И весь я в желаньях моих ненасытен...

И это тоже строки Н.А.Некрасова. Сын грубого, невежественного помещика и утонченной, кроткой дворянки, он всю свою жизнь воевал сам с собой – с человеком, который производил на окружающих людей «двойственное» впечатление.

Мальчишкой, которому запрещалось выходить за территорию усадьбы, он сбегал с остальными крестьянскими детьми в лес и на реку, а когда отца не было дома – впускал их в свой сад, полакомиться фруктами. Увидев как-то бурлаков и услышав их разговоры, горько плакал; а однажды, узнав от няни, что в саду ночью ходят черти, превозмогая сильный страх, обошел весь сад. Зимой прыгнул в прорубь за уткой, поскольку собака не захотела идти в ледяную воду, а 16-летним подростком, уехав в столицу поступать по требованию отца в Дворянский полк, стал готовиться в университет. За что и был оставлен отцом без содержания и пять лет жил впроголодь –спал в ночлежках, зимой ходил без пальто, по неделям не обедал.

Тогда он и начал воплощать свою мечту – стать литератором – за семь лет из-под пера Николая Алексеевича выходят толстенный роман «Жизнь и похождения Тихона Тростникова», 14 пьес, 12 повестей и туча стихов.

«В его лице в русскую литературу вошел один из самых замечательных тружеников» - писал К.Чуковский.

Значимой стала для Некрасова встреча с «неистовым Виссарионом» - литературным критиком и пламенным учителем-патриотом, революционным демократом В.Г.Белинским. Тогда и нашел Николай Алексеевич и свою собственную поэтику и современную в прямом смысле тематику своих произведений.

Потом был журнал «Современник» - детище самого А.С.Пушкина. За 20 лет работы редактором этого уникального и не имеющего в то время аналогов издания, Некрасов открыл для России Д. Григоровича, Л.Толстого, И.Гончарова, Ф.Достоевского. «..и если бы он не написал ни одного стихотворения, он и тогда заслужил бы благодарную память потомства как величайший журналист своей эпохи» (К.Чуковский).

«Современник» Некрасова стал боевым журналом революционных демократов, здесь работали Н.Добролюбов, Н.Чернышевский, Н.Помяловский, братья Успенские, В.Слепцов и др. Квартира Николая Алексеевича на Литейном 36 стала не только его личными покоями, но и «офисом» двух самых актуальных и передовых журналов России с середины 19 века. Недаром теперь этот дом в народе называют домом «пяти Николаев», имея в виду пять мемориальных досок, установленных на нем в честь самого Н.Некрасова и – Чернышевского, Добролюбова, Фигнер и Пирогова.

Уже в советское время в этом доме учредили музей, где кроме мемориальной экспозиции, посвященной Николаю Алексеевичу (личные вещи, библиотека, рукописи), находится выставка истории «Современника» и всей журналистики того периода, расположенная в комнатах семьи Панаевых – соседей, единомышленников и соратников Н.Некрасова. Музей по традиции проводит «некрасовские пятницы»- литературные вечера, а также научные конференции и концерты.

Интересно, что за таким, казалось бы, уже давно хрестоматийным образом «народного» поэта на самом деле скрывалась совсем непростая, мучимая противоречиями и той самой «двойственностью» личность человека. Известно, например, что Николай Алексеевич, обрушиваясь с пламенной сатирой на жирующих аристократов, сам состоял в клубе гастрономов, где с удовольствием предавался «разврату обжорства». Или состоя в английском клубе, проживал годы по режиму – рысаки, охота, балет, содержанки. Когда ели его собаки, им прислуживали горничные, а в карты он мог проигрывать до 80 тыс. рублей за один раз.

Известен эпизод с некрасовской коляской, у которой на запятках были вбиты гвозди остриями наверх, чтобы неповадно было кататься городским мальчишкам. И при этом сам Николай Алексеевич писал – «не ставь за каретой гвоздей, Чтоб, вскочив, накололся ребенок». А за перепродажу за 2500р, купленных у Тургенева за 1000руб. За «Записки охотника» Николай Алексеевич и вовсе «заработал» характеристику афериста.

Спасая родной «Современник», Некрасову пришлось сочинить и прочесть оду «кровавому» усмирителю Муравьеву, за что он получил полное общественное презрение и мучился этим до самой смерти. Он был сын своих родителей и самого 19 века, обе эти половины – дворянская и буржуазная вели в нем непрестанную внутреннюю борьбу до самого конца.

А смерть поэта была ужасной - облегчая страдания, Некрасову кололи морфий, он забывался сном. А в промежутках между уколами он писал на подушке свои «последние песни»:

Скоро стану добычею тленья.
Тяжело умирать, хорошо умереть;
Ничьего не прошу сожаленья,
Да и некому будет жалеть.

Я дворянскому нашему роду
Блеска лирой моей не стяжал;
Я настолько же чуждым народу
Умираю, как жить начинал...